Haatakan Oiritsuu, когда-то бывшая генеральным директором Kaalakiota, а ныне свергнутая, в изгнании, находилась в бесплодном, засыпанным снегом поместье, вдалеке от политики государства Калдари. Держа в руке живое растение, она достала острый нож и осторожными, точными движениями разрезала его вдоль, вскрывая все слои на пути к глубокой, блестящей, зеленой сердцевине. Она держала растение над небольшой кучкой торфа, выдавливая капельки сока из стебля. Своими ловкими пальцами она выжала его досуха, так обработав руками каждый дюйм, что не осталось ничего, кроме измочаленной шелухи.

Сверкающая Мечта. Как же это банально, подумал мужчина. Он вышел из транспортного коридора на верхний этаж, пожалуй, самого известного ночного клуба в Федерации, и подошёл к бару. Место было, по местным меркам, тихим, и толпа легко позволила ему пройти. Он взглянул в огромное хрустальное зеркало, находящееся позади бара, скривил странную гримасу и отметил, что у него классическая внешность истинного Детеиса. Идеал, всегда идеал, без каких-либо условностей. Он воспользовался зеркалом, чтобы осмотреть бар позади себя, одновременно жестом показывая бармену, что хочет выпить. Ну что ж, теперь можно и поиграть.

Галлент осторожно провёл рукой по своей гипсовой маске. Материал был не новым, но чрезвычайно крепким, и все неровности и изъяны на поверхности уже нельзя было исправить после того, как гипс застывал. Особенно много было этих неровностей вокруг отверстий для глаз, носа и рта. Отверстие для рта имело к тому же острые края, часто оставлявшие порезы на пальцах, когда галлент принимал пищу.

Подземелье наполнялось шорохами. Здесь не было солнца, но заключённые пробыли здесь так долго, что инстинктивно чувствовали, когда наставал час пробуждения. Они поднимались со своих жёстких постелей, потягивались и вытаскивали из общей кучи грязную заплатанную одежду. Некоторые тихо переговаривались, но многие хранили молчание.

Нэйл сидел на кровати в каюте корабля, полностью одетый, и смотрел на предмет в своей руке. Это было металлическое устройство размером с кулак, изогнутое и с маленькой непрозрачной сферой в середине. Сфера обладала красным блеском. Вокруг неё было слабое сияние треугольной формы. Когда он поверннул сферу в одном направлении, сияние стало жёлтым, затем оранжевым, синим, цвета индиго, и затем фиолетовым. Он повернул её обратно, пока она не стала снова красной, после чего он обнаружил, что дальше она не поворачивается. Попытка продолжить движение силой сделала сияние зелёным, но как только он отпустил сферу, оно опять стало красным.

На радаре Майи Арикиннен эти четыре корабля отметились красными точками, что не помешало ей активировать на одном из них сканер трюма. Фрегаты вели подозрительные типы, персонажи с длинными послужными списками из преступлений и проступков. Но Майя признавала – у них были и свой стиль, и необычные корабли. Контрабандисты, но не убийцы. Это не делало их безвредными, но, по крайней мере, давало основания полагать, что они не начнут выкидывать фокусы в охраняемой системе. По крайней мере, Майя на это надеялась.

На протяжении многих лет господствующую идеологию Калдари в широком смысле можно было описать как тяжелый, самоотверженный труд; приоритет общественного блага перед благополучием отдельного человека. Центральное место в умах Калдари занимала мысль о том, что люди работают лучше, когда их вдохновляет сознание того, что они делают большое дело. Еще более важной была идея, что для каждого человека естественно стремление к тому делу, для которого он подходит лучше всего и в котором может добиться наибольшего успеха. Как же на протяжении бурной истории Калдари формировалась эта философия, и в каком состоянии она сегодня?

Прошедший день принес усталость и раздражение. В такие дни, лежа на своей койке, не хочется даже думать. Теперь таких дней стало слишком много. Закрываешь глаза и видишь такие вещи, которые нелегко вынести усталому старику. Так что приходится бодрствовать, смотреть в иллюминатор на немигающие звезды и вслушиваться в тишину.

На крыше было прохладно, хотя дом насчитывал всего несколько этажей. Место мало походило на укрытие — несколько приемников с антеннами и прикрепленная к стене металлическая пожарная лестница. В этой части станции так выглядело большинство зданий — скромные, низкие и невзрачные. Если бы тут поселилось больше людей, сверху надстроили бы дополнительные этажи, как в игре-конструкторе. Район был не столько бедным, сколько лишенным индивидуальности.

Мы с Jonak’ом вели наш корабль домой, когда поступил сигнал. Я недавно перешел в команду Сестер Евы, вступив, в конце концов, в Святилище, и миссии часто были весьма утомительными. Я надеялся, что эта будет приятной, тихой поездкой на базу для переоформления и удастся хоть немного отдохнуть.

Nedar смотрел сквозь экран, на котором горел вражеский корабль. Все было кончено; наконец-то кончено. Эта точка встречи Serpentis будет безопасна, по крайней мере, на некоторое время.

Он повернулся к своему второму-по-команде, серьезному и собранному человеку по имени Raze, и сказал: — Есть пара шифрованных сообщений, ждущих на моей личной линии. Одно для командования, другое нет. Отправь оба. — Рейз кивнул, резко отдал салют и ушел.

Нейл и Хона сидели бок о бок на мостике своего корабля, прослушивая корабль Ангелов, за которым они следили.

Шел обычный поток данных: планирование стыковок и маршрутов, внутренние переговоры; отдавались и подтверждались команды. Это делалось по очереди; каждый член экипажа на судне Хоны прослушивал отдельный канал своего «корреспондента» у Ангелов. Хона уже дважды ошибочно предсказывала, что корабль Draea атакует приманку, за которой они следили, и все устали от ожидания, прежде всего она сама. Она воспользовалась привилегией правительства на прослушку Ангелов без их ведома, за это позже придется ответить.

На станции был поздний, холодный вечер. Солнце закатилось, и пока атмосферные генераторы не скомпенсировали падение температуры, воздух оставался холодным и свежим. Вентиляторы нагоняли ветер, заставлявший застегивать на все пуговицы пальто, надевать шарфы и шляпы. Людям необходима смена времен года, чтобы замечать течение времени.

Пятьсот лет назад Интаки жили простой жизнью на своей родной планете. Небо для них было загадкой; они очень медленно осваивали новые территории, не обладая индустриальными технологиями. Но однажды появились Галленты и одним мощным рывком вовлекли их в современную эпоху. Интаки, ошеломленные поначалу, быстро адаптировались и в течение века стали опытными космическими путешественниками и активными участниками самоуправления Галленте. Вскоре они зарекомендовали себя как беспристрастные гуманисты; ловкие, умные, преуспевающие в переговорах бизнесмены, прекрасно вписавшиеся в образ жизни Галленте.

Эти формы были для него в новинку. Красивый, хотя и лишенный плавной утонченности моделей Kaulas, еще тех, дореволюционных времен. Thukker’ы вообще тяготели к насильственным мотивам после великого спасения; их народ был слишком упоен своим гневом, чтобы помнить о том, что они уже свободны. И все творения, вышедшие из лона их культуры, несли на себе отпечаток ярости.