Мы с Jonak’ом вели наш корабль домой, когда поступил сигнал. Я недавно перешел в команду Сестер Евы, вступив, в конце концов, в Святилище, и миссии часто были весьма утомительными. Я надеялся, что эта будет приятной, тихой поездкой на базу для переоформления и удастся хоть немного отдохнуть.

Мы были в амматарском пространстве, и других судов Сестер рядом не было. Единственной причиной, по которой мы сюда отправились, было то, что наш корабль нуждался в срочном ремонте на станции. Это было безопасное пространство, патрулируемое вооруженными силами, и просьбы о помощи, как правило, отправлялись к ним. У нас были другие команды в режиме ожидания, но экстренный вызов, полученный нами, был от корабля, а не от орбитального объекта. Это было необычно: корабли гораздо менее живучи, им обычно не хватает времени, чтобы позвать на помощь никого, кроме своих собственных сил поддержки. Тем не менее, вызов указывал на большое количество людей на борту, и серьезную опасность, поэтому мы изменили курс и помчались к новой цели.

Пока мы летели, поступила еще более странная информация. Корабль, по-видимому, был амматарским караваном, что было естественно, и находился в системе, которая граничила с пространством Ангелов, но они вышли на связь с нашей аварийной группой. Это означало, что они заранее продублировали свой корпоративный канал для запроса поддержки, и пока прибудет спасательная команда Сестер, могут появиться мусорщики.

Мы добрались до корабля и обнаружили, что обшивка дымится, двигатели горят и корпус треснул по швам. Крупных пробоин не было; это означало, что внутри могут быть живые люди. Судно было грузовым и не несло вооружения, о котором стоило бы говорить, но я заметил несколько разбитых судов в районе и подозревал, что это были останки тех сил, что собрались здесь для его защиты. Я не мог разобрать, были это пиратские или военные корабли, но это не имело значения. Никакого движения не было, никто не пытался напасть на нас. Я не чувствовал ловушку, а для таких ветеранов, как мы, это часто становится решающим в вопросе, стоит ли приниматься за дело.

Глубокое сканирование подтвердило целостность структуры корабля и систем жизнеобеспечения, и мы получили официальное разрешение на доступ. Мы подошли к кораблю, причалили, настроили трубчатый шлюз и поднялись на борт — оказавшись среди дыма, огня, крови и криков.

# 1: Как мы поступим в этой ситуации?

№ 2: Что ж, там уже были сообщения о разрушении станции, но на самом деле, никого эти веками заброшенные руины не интересуют, так что никакой прессы не будет. Когда наша команда зачистки оказалась там с официальной спасательной миссией, проклятое Общество (Общество Сознательного мышления, Империя Джовиан — прим. перев.) уже очистило сцену и ушло. Ничего не осталось, что бы стоило спасать.

# 1: Даже винтика от машины?

# 2: Особенно от машины. Она исчезла, и исчезла полностью, насколько я могу судить.

# 1: То есть ничего не осталось? Вся операция насмарку?

# 2: Нет, не вся. Мы выяснили некоторые интересные вещи, и еще есть кое-кто, из кого мы могли бы действительно извлечь пользу, если сможем ее найти.

# 1: Кто?

№ 2: Одна женщина, из Ангелов.

Мы продвигались по кораблю, решая, кого спасать, а кого нет. Клевать по зернышку — хорошая идея, но когда окружающие быстро умирают, у тебя нет времени, чтобы помогать всем по очереди. Так как площадь была слишком большой для того, чтобы обойти все очень быстро, мы определили основные направления — оперативные уровни и жилые помещения — и проверили состояние жизненно важных органов у тех, кто еще был в целости и сохранности. Многие были в шоке, но в остальном в порядке. Самым сложным было уйти от тех, у кого были какие-то внешние повреждения; никогда не знаешь, будет ли им настолько больно, что они станут цепляться за тебя и просить о помощи, а иногда даже приходится быть злым и немного надавить на поврежденную область, просто для того, чтобы тебя отпустили.

Мы проверяли человека с поврежденными ребрами, когда он начал спрашивать об ангелах. Мне потребовалось время, чтобы понять, что он говорил о пиратах, и что, вероятно, Ангел находится на корабле. Я взглянул на Джонака, а затем вколол пациенту стимулятор, чтобы просветлить его разум и спросил его, кого он имел в виду.

— На корабле был представитель Ангелов — сказал он. — Он бросился к выходу, когда на нас напали.

— Он был вооружен? — спросил я.

— Нет, у него было какое-то странное устройство, не похожее на оружие.

— Что это было?

— Изогнутый металлический предмет, с красным шариком в середине.

Я посмотрел на Джонака снова и сказал: — Не знаю, что бы это могло быть.

Он ответил мне странным взглядом и произнес: — Я тоже не представляю.

После того, как мы перевязали тех, чье состояние было близко к критическому и устранили угрозу их жизням, Джонак сказал, что собирается искать Ангела, а я должен забрать пострадавших на наш корабль и оставаться с ними. Это была разумная идея: кто-то должен присматривать за ранеными и, если что-то пойдет не так, быть готовым, чтобы скрыться. Все остальные на корабле были в достаточно хорошей форме, чтобы выжить, но не настолько, чтобы защитить себя, если пираты начнут сеять хаос. Кроме того, у Джонака было намного больше боевой подготовки.

Я взвесил вариант с переходом раненых на наш корабль через трубу шлюза. Для них это будет неприятно, но пока я не мог уложить их в больничный отсек и провести более тщательную диагностику, рисковать было нельзя: они могли впасть в кому. По дороге я поддерживал плавную беседу, расспрашивая их о путешествии сюда, и старался отвлечь их настолько, насколько мог.

Они рассказали мне то, что я уже знал: что они летели в амматарском караване, который шел к границе пространства Ангелов по какой-то странной надобности. Я кивнул и принялся петь, призывая их присоединиться, и попытался оценить их состояние по силе их голосов. Это была секретная миссия, поэтому амматарская корпорация, к которой они принадлежали, заранее умыла руки. Если бы они попали в беду, выпутываться им предстояло самостоятельно. Их амматарский работодатель слышал, что ангелы совершали глубокие рейды в неисследованные части пространства и откапывали там различные предметы, в том числе те, которые могли бы в будущем иметь большое значение. Амматарцы не особо разбирались в этих артефактах, не были особо заинтересованы в том или ином из них, но они хотели укрепить свои незаконные торговые связи с Ангелами на тот случай, если замаячат солидная прибыль или шанс получить первоочередной доступ к выгодным сделкам. Именно поэтому, насколько я понял, они не вызвали поддержку своей компании, а обратились к Сестрам.

По их словам, все шло гладко, пока не появился капсулир. Вероятно, он охотился за пиратами, уничтожил всех ангелов в секторе, а затем атаковал караван. Так как они шли без защиты и вооруженные силы не показывались, капсулир прекратил стрельбу лишь тогда, когда караван готов был взорваться. Он убрал прицел, обшарил обломки пиратских судов на предмет уцелевшего оборудования и оставил поле боя без задней мысли. Закончились ли у него боеприпасы, или терпение — можно было только догадываться. Из всех передряг, что пришлось пережить этим несчастным, самым тяжелым тоном они описывали события, связанные с капсулиром.

Только я разместил их на кушетках и подключил к аппаратуре, как прозвучал предупреждающий сигнал. Я бросился на мостик и проверил сканеры. Амматарский корабль был в критическом состоянии. Я вызвал Джонака и крикнул ему, чтобы он уходил оттуда, но не получил ответа. Я собирался проверить, цела ли еще наша соединительная труба, но вдруг увидел яркую, яркую вспышку, россыпь звезд, и все, что осталось от каравана, превратилось в мертвый кусок металла. Никто не смог бы выжить при таком взрыве. Быстрое сканирование показало, что ни на одном судне этого района нет признаков жизни. Те, кого мы оставили на корабле, погибли, и Джонак вместе с ними.

Я закрыл глаза и потер виски. Ты гонишь это от себя; ну, разумеется, и прячешь туда, где память лжет, но знаешь, что когда-нибудь оно воскреснет.

Я собирался положить корабль на курс, когда сканер сообщил, что кто-то вошел внутрь прямо перед взрывом. Мой желудок перевернулся; в какой-то момент у меня было сильное чувство, что это был Ангел, или один из мертвых амматарцев, или кто-то еще, я не знаю. Я сразу же проверил личность человека, и глубоко выдохнул. Это был Джонак.

№ 1: Наши ребята придумали что-нибудь, что объяснило бы, как Нейлу удалось так тщательно потеряться?

№ 2: Мы искали бы наноботов, получи он их слишком высокую дозу. Лично я сомневаюсь, что мы много придумаем. Может уже были боты, или его предыдущие заболевания что-то сделали с головой, или что-то еще. Мы вообще не знаем, что там произошло.

# 1: И ничего полезного от Зетина?

# 2: Очень мало. В минуты просветления он вполне был готов к разговору, но это наполовину факты, наполовину религиозный бред. Откровенно говоря, я не думаю, что мы можем доверять его словам — кроме тех, что Нейл ближе к концу определенно был неуравновешен.

# 1: Досадно. Я не люблю терять оперативников, или контроль над ними. Мы должны быть лучше организованы, чем сейчас.

№ 2: Я согласен. Но в операции такого масштаба невозможно запланировать все. Если что-то застает врасплох, с ним нужно как можно скорее разобраться, внести поправки, и двигаться дальше по плану.

# 1: Я думаю точно так же.

Я сразу же спросил Джонака, в порядке ли он, тот кивнул головой. Я хотел спросить, не нашел ли он кого, но придержал язык. На этом судне все были мертвы, мы это знали, и по лицу Джонака было видно, что он не очень-то расположен к ответам на какие бы то ни было вопросы. Кроме того, нужно было позаботиться о тех троих, что остались в живых у нас на корабле.

Я начал вводить курс, полагая, что пойду с Джонаком в санчасть, но он сказал, чтобы я остался у руля. Он сказал, что может позаботиться о наших пациентах — сейчас в основном стоял вопрос о сохранении их комфорта и надежде, что они переживут путешествие — и он предпочитает, чтобы я остался у руля для ручной настройки. Так мы могли добраться до базы быстрее. Я согласился, и мы отправились.

Состояние пациентов не позволяло уйти в варп, и Джонак отправился в санчасть, чтобы наблюдать за ними во время длительной поездки. У нас были мониторы на мостике, которые показывали состояние пациентов, но я по опыту знал, что буду слишком занят работой с ИИ, стараясь быстро долететь домой, чтобы отвлекаться на наблюдение за ними. Если что-то пойдет не так, с Джонаком или пациентами, несколько аварийных сигналов немедленно оповестят меня.

В какой-то момент я включил звук из лазарета, просто чтобы быстро проверить канал. Все, что я услышал, был спокойный разговор Джонака с одним из пациентов, и, спустя некоторое время, слабый шепот пациента. Голос больного срывался и был полон боли, и я почувствовал большое облегчение оттого, что Джонак был рядом с ним.

# 1: В каком состоянии Зетин?

# 2: Без изменений. Он по-прежнему страдает острой клаустрофобией, и речь его еще менее осмыслена, чем раньше. Мы держим его под следствием, но я сомневаюсь, что это что-то даст.

# 1: Мы в самом деле не получили никакой пользы от этого человека? Он был надежным оперативником, быстрым и эффективным.

# 2: Сейчас, все, что он делает, это раскачивается туда-сюда в отсеке изоляции, спрашивая нас, какова формула. Иногда он бросается на стены, и если видит кого-то по ту сторону стеклянной перегородки, принимается кричать до хрипоты.

Наконец, мы приблизились к базе, так что я вызвал лазарет и сказал: — Начинаем стыковку. Приготовьтесь к эвакуации.

Спустя пару минут, я услышал, как Джонак вернулся на мостик. Его шаги были мягкими и медленными, и положив руку мне на плечо, он сказал: — Не беспокойся.

Я повернулся, и молча посмотрел на него.

Он сказал: — Там сейчас покой.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Мы были так близко, и потеряли всех! Я ведь действительно надеялся, что мы могли спасти этих троих.

Мы пристыковывались в тишине, и готовились для захоронения умерших. Это должен был быть конец.

Пока я не обнаружил то видео.

Что-то грызло меня; что-то, чего я не мог понять весь рейс. Через несколько дней, мучаясь бессонницей, я предпринял ночной поход в наш офис и просмотрел видео с того рейса. Больничный отсек не был записан — мы, Сестры, как правило, хорошие люди, но плохие бюрократы — и все, что я смог получить на руки, были отчеты общего мониторинга по входам судна, шлюзам и выходам.

Я пропустил некоторые из своих действий в рубке, и продолжал искать какую-то девиацию полета или отклонение курса, которых я точно не делал, я знал это. Этого не хватало, чтобы успокоить свою совесть; но лучше было полностью исключить вероятность того, что нечто, которое я искал, было простой ошибкой.

Так продолжалось, пока я не перешел к другим видеозаписям, не просмотрел десятки раз чудесное появление Джонака и не заметил, что я пропал, или, вернее, что его не было, пока он, наконец, не оказался на мосту.

Настроив мониторы так, чтобы повысить увеличение и резкость, я фокусировался, и фокусировался, и фокусировался, нацелив невидимый глаз прямо в карман Джонака. Там была четкая выпуклость, который определенно не было, ни когда он входил в караван, ни когда вернулся ко мне на мостик.

Фокус, фокус, фокус.

Изогнутый выступ, чуть более объемный у своей оси, как будто в его центре расположен шар.

Как тот предмет, что ангел принес на борт.

Я не хотел знать больше. Я не хотел встать на путь, который приведет туда, откуда нет выхода. Так что я выключил монитор и, покинув офис, отправился домой, а через некоторое время наконец-то заснул.

№ 1: А этот? Ты уверен, что он никогда никому больше не говорил?

# 2: Положительно. Мы мягко допросили его, получили доклад, а затем ввели наноботов.

№ 1: И как он сейчас?

№ 2: Держим в изоляции, пока не подчистим его дела и не организуем аварию. Должны справиться в течение двух недель. Самая большая проблема — отчет следователя, так как Святилище всегда невероятно внимательно к деталям, когда умирают наши люди.

# 1: Будут проблемы?

# 2: Нет. Когда прикончим его, вместе с этим бедным ублюдком Зетином, мы завершим это досадное дельце. Остальные катализаторы уже отправлены на переработку.

# 1: Это печально. Мне понравилось с ним работать. Если бы он не стал смотреть файлы, или не увидел, что я нес обратно на борт, он смог бы пережить весь этот проклятый беспорядок в операции.

# 2: Спокойно. Руби концы.

№ 1: Да. Кстати, еще остается вопрос по женщине — ангелу.

№ 2: Не важно. Безо всех остальных, ей трудно будет найти кого-то, кто ей поверит. Мы будем держать ее под длительным наблюдением, но больше нам не о чем заботиться. Поскольку это в интересах института, Книга надежно скрыта, навсегда.

Перевод © Ribnadzor