Подземелье наполнялось шорохами. Здесь не было солнца, но заключённые пробыли здесь так долго, что инстинктивно чувствовали, когда наставал час пробуждения. Они поднимались со своих жёстких постелей, потягивались и вытаскивали из общей кучи грязную заплатанную одежду. Некоторые тихо переговаривались, но многие хранили молчание.

Cреди заключённых были подобные призракам люди в масках. В амаррских колониях эти маски были позолоченные: плоские овалы с горизонтальными прорезями для глаз, носа и рта, тускло отливавшие золотым в свете электрических ламп. Галлентские узники носили чёрные от сажи, пота и крови маски из гипса. Минматарские были более практичными: металлические устройства с петлями на челюстях и пластинами, сдвигающимися на глаза.

Любопытно, что наибольшую индивидуальность имели маски Калдари. Подобно амаррским они были овальной формы, но цвета белой кости и повторяли форму одного и того же лица: высокие скулы, очерченные брови, тонкие губы. Отверстий для рта не было, и для того, чтобы поесть, маски приходилось приподнимать.

Со звуком колокола узники отправились на работу.

«Гилея Килджаани хочет видеть вас» — сообщил через интерком голос секретарши.

«Отлично, пригласи её.»

Дверь открылась, и вошла молодая женщина. Элегантная одежда с лёгким намёком на деловой стиль и весьма прозрачным намёком на состоятельность владелицы. Через плечо свисала дамская сумочка с логотипом дизайнера. Бархатный аромат духов наполнил комнату.

«Мисс Килджаани» — строго одетый мужчина встал из-за своего стола и пожал ей руку. На столе — деревянном, что было роскошью здесь в космосе — не было ничего, кроме пепельницы и вазочки с конфетами. Собственно, весь офис был обставлен без изысков. На стене дисплей показывал медленно сменяющие друг друга знаменитые картины, в основном пейзажи сельских угодий, через окно напротив можно было наблюдать поток кораблей. На чёрной стеклянной поверхности стены за спиной мужчины фантасмагорично отражались он сам и его гостья. Единственным источником света была лампа в форме купола на потолке.

Женщина улыбнулась. «Пожалуйста, зовите меня Гилея.»

Мужчина улыбнулся в ответ. «Хорошо. Вертан Неджовин к вашим услугам. Просто Вертан. Пожалуйста, присаживайтесь.»

Она положила одну ногу на другую, разместив сумочку на коленях.

«Итак, Гилея», мужчина достал что-то из ящика и уселся на краю стола рядом с креслом, где сидела Гилея. «Вас, как я понял, интересует макияж.»

Гилея искренне рассмеялась, прикрывая рот рукой. «Можно и так сказать. Надеюсь, я не ошиблась офисом? Вы ведь не собираетесь давать мне советы по макияжу?»

«И в мыслях не было», ответил Вертан. Он поднял руку с предметом из ящика. Это был пульт. Он нажал на кнопку, и за его спиной чёрный экран засветился тусклым синим светом. Постепенно на экране проявилось лицо Гилеи. Та обеспокоенно охнула.

«Я выгляжу... измождённой.»

«Всегда немного шокирует», сказал Вертан, «Помню свой первый раз, когда я выбирал себе новое лицо. Думал, что удар схватит, когда увидел себя на экране.»

«Первый раз? Вы неоднократно меняли своё лицо?»

«Ага. Для большинства сотрудников компании это бесплатно или почти бесплатно, и мы настаиваем попробовать хоть раз. Официально это называется субклеточная трансплантация, кстати. Ну вам не нужно это запоминать, термин используют только лабораторные работники.»

«Придумать подобное — у вас вероятно работает армия гениев.»

«Ещё бы. Большая часть из них занимается маркетингом», сказал Вертан с ухмылкой, «Операция сегодня довольно простая, самое сложное для клиентов — решиться. Они воображают, что мы сдираем лица с людей и наклеиваем на клиентов, будто какие-то мясники. Приходится много работать, чтобы искоренять подобные заблуждения.»

Гилея потеребила свою сумочку. «Ну заблуждения не на ровном месте рождаются», сказала она, понизив голос, «Та история о шоумене.»

Вертан поднялся, сел за стол и вздохнул. «Марловиан Жукаста. Ага. Это пятно нам не стереть никогда.»

«Говорят, его лицо просто расплавилось.»

«Ребята из лаборатории по-разному это описывали, но в общем-то так оно и случилось. Однако не забывайте, это случилось давным-давно, когда операция только появилась. Жукаста надеялся дать своей карьере вторую жизнь, а мы были ещё зелены и пытались доказать публике, что заслуживаем их деньги. В общем, срезали кое-какие углы, проигнорировали технику безопасности.» Вертан заложил руки за голову и откинулся в кресле, «Уже долгое время никаких, даже малейших инцидентов не было, мисс Килджаани...»

«Гилея.»

«Гилея», Вертан едва заметно улыбнулся, «У нас всё строго настолько, насколько вы только можете вообразить, все изменения полностью обратимы, у нас тысячи довольных клиентов. О чём бы вы ни попросили, мы сделаем это максимально безопасно.»

«Гарантируете?», Гилея поставила ноги рядом и немного подалась вперёд.

«Гарантирую». Вертан лениво махнул рукой в сторону экрана за ним, «Если уж это застало вас врасплох, то следующий может заставить вас зажмуриться». Он нажал другую кнопку на пульте. Панель на его столе отъехала в сторону. В углублении находились линзы. Свет в комнате потускнел, со стороны линз раздался жужжащий звук, и возникло медленно вращающееся голографическое изображение головы Гилеи. «Это вы в 3D», произнёс Вертан, «Не скрывая изъянов.»

«Я впечатлена».

Изображение имело сильное сходство, разве что было зеленоватого оттенка.

«Вы получили это из высланных вам моими людьми данных?»

«Это и ещё кое-что», ответил Вертан, «У нас достаточно данных, чтобы воссоздать ваше лицо полностью с нуля, если понадобится». Он перевёл взгляд на голографическую проекцию. «Нас иногда просят оказать медицинские услуги: лечение термических или химических ожогов, последствий катастроф и так далее. Если у людей достаточно средств, зачем омрачать остаток жизни, случись несчастье?»

«То есть вам не привыкать переходить черту?»

«Гилея, переходить черту — это норма в нашей работе. Вопрос лишь в том, как далеко мы хотим зайти.»

«Интересно», сказала Гилея, глядя на Вертана в упор.

Тот поймал её взгляд и нажал третью кнопку на пульте. Голограмма исчезла, панель вернулась на своё место, освещение вновь стало ярким. «Ну что ж, мой черёд задавать вопросы. Самый важный: вы уже решили, какой именно тип операции хотите провести?» Вертан снова открыл ящик стола. «Если хотите прояснить детали, могу дать брошюры...»

«Люди правда идут сюда не определившись заранее?», спросила Гилея в изумлении.

«Правда. Конечно, многие к этому моменту более-менее знают что хотят. Но порой требуется совет, поддержка, если угодно. Само решение изменить собственное лицо дано принять не каждому, тем более изменить на лицо друга или другого человека.» Вертан протянул брошюры Гилее, но та их не брала.

«Я уже приняла решение.»

«Прошу. Закон требует, чтобы я вам их дал. Здесь перечислены юридические тонкости вашей операции.»

Гилея пролистала страницы не вчитываясь. Вертан продолжал.

«Тот же закон требует, чтобы я сказал вам о тот, что у вас есть выбор из двух вариантов. Первый — это создать искусственную модель, из которой вы можете слепить что душе угодно, а мы слепим из этой модели ваше новое лицо. Второй вариант — это настоящая пересадка лица, вы получаете лицо другого человека, а он — ваше. Вы полностью осведомлены об этих вариантах и всех возможных юридических последствиях?»

«Да-да», Гилея бросила брошюру на стол, «Но представить не могу, кто может предпочесть второй вариант».

«Те, кто хотят нечто большего, возможно, удовольствия от острых ощущений.»

«Что за удовольствие в том, что кто-то добровольно отдаёт тебе лицо?» Гилея уставилась на Вертана. Он, также не сводя взгляда с неё, снова взял пульт и поковырял ногтем одну из кнопок.

«Кто сказал, что добровольно?»

Бритая голова амарра сияла не хуже его золотой маски. Он стоял на коленях поодаль от прочих участников утренней молитвы. Учение об объединяющей вере никому не мешало избегать носителей масок. Никто не знал, какие проступки числятся за ними, и не хотел разделить их судьбу.

Лишь посвящённые могли различить отдельные слова в стене звука песнопений. Бормотание главного голоса было подобно затухающей волне, отражающейся от каменных стен и балюстрад. Голоса большинства молящихся были кристально чистыми, за годы ежедневных практик молитва для них была так же естественна, как дыхание. Но люди в масках произносили молитвы на собственном языке, который не понимал никто.

Он не столько молился, сколько стонал. Из-под маски доносились невразумительные стенания. Если это и была молитва, её никто не мог узнать.

Амарр распростёрся на полу, положив голову на землю и покачивая ею из стороны в сторону, вымазывая металлическую маску в грязи и пыли. Руки он держал сцепленными за спиной, словно заключённый, ожидающий казни.

Услышав шаги, молящиеся затихли. Человек в маске поднял голову и посмотрел на мощные ноги перед собой.

«Вставай.» Включенная электрическая дубинка издавала шипение. «Есть работа.»

Амарр поднялся с земли. Его маска была в коричневых пятнах от грязи, но лысая голова всё так же сияла в свете ламп.

«Я игрок», сказала Гилея, запустив пальцы в волосы. Она сняла с себя маску наивненькой избалованной богатой дамочки. «Я люблю рисковать, экспериментировать. Благодаря этому я добилась того, что имею сейчас. Но...», она вздохнула, «Мне захотелось чего-то большего».

«Мы тоже игроки», сказал Вертан.

«Серьёзно?»

«Вы не возражаете, если я погашу огни?»

Она оскалилась. «Как пожелаете.»

Вертан нажал маленькую кнопку на пульте. Свет медленно потускнел, и несколько скрытых механизмов пришли в действие. Щелчок со стороны двери возвестил о срабатывании механизма запирания, но Вертан демонстративно прошёлся на цыпочках и подёргал ручку. «Вот так. Теперь нас не подслушают.» Он повернулся к Гилее. «Так в какого рода сделке вы заинтересованы?»

Она ответила не сразу.

«Я слышала, что ваша компания предлагает третий вариант. Насильственный обмен лицами.»

Вертан улыбнулся. «Если не секрет, от кого вы это слышали?»

«От людей достаточно богатых, чтобы позволить подобного рода услуги», ответила Гилея, пристально глядя на него, «Людей вроде меня. Меня обманули?»

Вертан вернулся к столу и посмотрел на экран, всё ещё демонстрировавший лицо Гилеи. «Нет», сказал он тихо, «Вас не обманули». Он сел и повернулся к ней. «У нас есть доступ к тюремным колониям всех четырёх империй. У них разные функции, но их объединяет подземное расположение. Это секретные места, финансируемые правительственными источниками и отчасти частными лицами. Людей туда помещают пожизненно, и никогда незаслуженно. Узники — плохие люди, Гилея, даю слово. Любой из них заслуживает тысячи пожизненных.»

«Почему их не судят открыто?»

«Не все преступления одинаковы. Есть шпионы, предатели, те, кто идёт против правящей силы — открытый процесс над ними может навредить дипломатическим отношениям, не говоря уж о том, насколько бестолковы открытые суды. Иногда», Вертан наклонился ближе к Гилее, «вина человека столь велика, что просто нельзя давать ему ни малейшего шанса обмануть систему, нельзя позволить, чтобы какой-нибудь циничный, работающий на клиента, а не на закон адвокатишка вырыл такому человеку лазейку на свободу. Иногда человек должен быть убран навсегда.»

«Почему бы не убить его?», спросила Гилея. Вертан моргнул.

«Просто убить?»

«Просто убить.»

«Ох. Я был уверен, что вас шокирует мой рассказ об этих людях и об их положении.»

«Почему? Это люди, которые не нужны.» Она снова оскалилась и похлопала его по руке, окончательно сбросив напускную наивность. «Голубчик, я прошу вас содрать с них лицо, неужели вы думаете, что меня будет волновать такая мелочь как человеческая жизнь? Зачем вообще содержать эти колонии?»

«Заключённых много. Их труд тяжёлый, но условия его достаточно хорошие, чтобы они прожили довольно долгую жизнь. Они делают работу, на которую добровольных рабочих не набрать: шахты, производства с тяжёлым ручным трудом.»

«Понятно.»

Вертан посмотрел в потолок. «Вы со мной несогласны. Думаете, оставлять их в живых — слабость?»

«Я не люблю, когда в деле не стоит точка. Однако», она сделала паузу, «Полагаю, колонии приносят вам доход. Иначе мы бы не вели эту беседу.»

«Согласен. Хотя это так трагично.»

«Что?»

«Как жестоко, когда у заключённого, знающего свои грехи, такое красивое лицо.»

Перевод © Beatrice