Сонал проснулся от плача, сиреной нарушившего тишину комнаты. Он раздавался из детской кроватки рядом с его постелью. Сонал замер, надеясь что плач не повторится и его сын снова уснёт.

Крик прекратился, и Сонал различил глубокий вдох. На мгновение он решил, что этим все и закончится, но, как следует наполнив лёгкие, Аки закричал по-настоящему.

– Ну нет, - пробормотал Сонал, стряхивая остатки сна. - Нет. Проклятье. Не надо. Спи. Спи!

Позади него Елена что-то проворчала, перевернулась на спину и глубоко вздохнула. Она очень терпелива, Сонал знал это, но бесконечные бессонные ночи не могли пройти бесследно. Аки мог проснуться от любого шороха и требовал взять его на руки, так что возможности уединиться у них практически не было. Четырнадцатимесячный Аки переставал кричать и плакать, только когда Сонал забирал его из кроватки к себе в постель.

– Матин, сделай что-нибудь, пожалуйста, - уныло сказала она. По фамилии она его называла только когда злилась.

Потирая шею, Сонал медленно выбрался из постели. Пол обдал ноги холодом — он как всегда забыл надеть тапочки. Сонал подошёл к кроватке и взял Аки на руки. Аки тут же перестал плакать. Мать Аки бросила их вскоре после его рождения. Теперь она где-то в лоусеках. Большинство людей сочло бы такой поступок немыслимым — как мать может бросить своего ребёнка? Но мама Аки никогда не была похожей на большинство.

Сонал укачивал Аки, погрузившегося в зыбкое состояние между сном и бодрствованием, и казалось, что он разразится новым душераздирающим криком, если остановиться хоть на миг.

– Прости меня, - сказал Сонал.
Елена вздохнула снова, но уже без раздражения в голосе.
– Все в порядке, - сказала она. – Это не будет длиться вечно.
Она придвинулась ближе к нему.
– Кроме того, я бываю здесь только три раза в неделю. Я не представляю как ты выдерживаешь всё это ночь за ночью.
– Я тоже, если честно, – ответил Сонал. Ему казалось, что комната медленно кружится, и сидеть прямо было тяжело.
Они замолчали.
– Я очень рад, что ты здесь, – промолвил Сонал.
– Спасибо, - сказала она, водя пальцами по остывающей простыне.

Немного погодя, она спросила: – Ты когда-нибудь думал о нас?
– Постоянно, - ответил он.
– Я имею ввиду... Ты когда-нибудь думал, что будет дальше? Сначала я приходила сюда пообедать, затем стала ночевать. А теперь я провожу здесь половину своего времени. Куда все это ведёт?

Продолжая укачивать Аки, Сонал то и дело поправлял складки его одежды, стараясь устроить его поудобнее.
– А нужно ли, чтобы это к чему-либо привело?
– Сонал...
– Я серьёзно. Я счастлив, что ты здесь, со мной. Но моя жизнь сосредоточена на том, чтобы вырастить Аки и зарабатывать достаточно денег для нас двоих.
Она потянулась и дотронулась до его плеча.
– Сколько времени прошло с тех пор, как она ушла? - спросила Елена.
На секунду он задержал дыхание и тяжело выдохнул.
– Уже почти год.
– Ты отгородился стеной.
Он кивнул.
– Но ты одинок.
– Естественно. Но это не означает, что я должен кого-либо пускать. Я ответственен за Аки.
– Нет, - сказала она холодно. – Разумеется, ты не должен пускать кого-либо.
– Прости, я не хотел...
– Неважно.
– Я не...
– Неважно...

Он вздохнул. Он попытался уложить Аки в кровать, но ребёнок снова начал кричать, так что Соналу пришлось сесть обратно и продолжить его укачивать.
– Я просто... Я не хочу все испортить, понимаешь? – заговорил Сонал. – Долгое время я заботился лишь о себе, и внезапно стал отцом-одиночкой. Я несу ответственность за него, за все, что с ним происходит. Я до сих пор не разобрался, были ли мои отношения с его матерью ошибкой, но теперь он — самое дорогое, что есть у меня в жизни. Я слишком долго заботился только о себе. Я не хочу наделать ошибок.
– Я знаю, - ответила Елена. – Я понимаю, и уважаю это. Но ты так напряжён, Сонал. Мы были знакомы некоторое время до начала наших отношений, и я никогда не видела, чтобы ты просто расслабился, ни разу. Ты все время держишь себя под жёстким, жесточайшим контролем. И дело не только в том, что ты отталкиваешь тех, кому не наплевать на тебя. Этот контроль съедает тебя. То, что ты уже взрослый, не значит, что ты не можешь иногда побыть ребёнком.
Сонал обернулся и слегка улыбнулся.
– Я бы хотел. Я понимаю, о чем ты говоришь, но, если честно, не смею. Хотелось бы мне того или нет, все что я делаю теперь — все сосредоточено на Аки. – Он подумал немного и добавил: – Знаешь, я играю с ним.
– Я знаю, но это не тоже самое. Я видела, как ты играешь, ты всегда напряжён, следишь за мальчиком. И если замечаешь, что я наблюдаю за тобой, тут же останавливаешь игру.
Она вздохнула и продолжила:
– Я не хочу лезть в твои дела. Ты отличный отец, насколько я могу судить. Но тебе очень, очень и очень нужно расслабиться, и понять наконец, что ты можешь себе это позволить, не переставая быть отцом.

Не зная, что ответить, Сонал потёр шею. Елена убрала его руку и решила сделать ему массаж, чтобы показать свою близость и помочь ему расслабиться.
– Устал?
Сонал кивнул.
– Я бы мог проспать вечность.
– Дроны? - спросила она.
Он снова кивнул. Уложив тут же разразившегося плачем Аки, он привстал, открыл дверцу шкафа с одеждой и из верхнего ящика достал горсть миниатюрных механизмов. Он повернул выключатель на каждом из них, и они закопошились и зажужжали. Игрушечные дроны шумели и издавали слабый, но неприятный запах. Это был единственный способ успокоить Аки, помимо укладывания его в большую постель.

Он сел обратно на кровать, устало наблюдая за летающими вокруг дронами. Аки сразу же пришёл в дикий восторг. Дронов нельзя было включить на всю ночь, не с их шумом и вонью, но может быть они смогут успокоить ребёнка, чтобы уложить его спать.

Дронов контролировал центральный процессор, расположенный в подсобке ремонтной мастерской, в которой Сонал работал. Сонал был механиком, и имел доступ к любым специальным технологиям. Внезапно он вспомнил, как на днях пожаловался, что дроны не всегда могут удержать интерес Аки. Кто-то вставил в управляющее устройство новый риг для дронов, сказав лишь: «Я все поправил»

Соналу показалось, что дроны теперь летают по более сложной траектории, покачиваясь назад и вперёд над кроваткой Аки, но он решил, что это игра его воображения.

Елена потянулась и начала гладить Сонала по спине. Он вздохнул со смесью усталости и благодарности и опустил голову.

Какой-то шум привлёк его внимание. Дроны летали намного быстрее.
– Что-то не так. Мы должны остановить их, – сказал он.
– Зачем? Кажется, Аки не против.
– Кончится все тем, что один из них залетит ему в лицо или в глаз.
– Все будет хорошо, - ответила она. – У дронов нет опасных краёв или острых выступов, сам знаешь.
– Да... Но все равно.
– Ну хорошо. Иди и поймай их, здоровяк, – слегка поддразнила она его.
Сонал не мог разом выключить всех дронов, так как для этого пришлось бы отключить корабельный риг в подсобке мастерской. Придётся отключать их по одному.

Он проклял себя за то, что вообще достал их. Он настолько страдал от нехватки сна, что каждое движение было тяжёлым, словно под водой.

Он встал, намереваясь поймать дронов в полете, но они разлетелись него. Он попытался снова, но дроны рассеяно описывали восьмёрки вокруг его рук, и ещё больше ускорились. Один из дронов налетел на игрушечные колокольчики, висевшие над кроваткой Аки, сорвал их и полетел дальше, словно спятивший воздушный змей. Другой, вероятно, не вписался в поворот и влетел в открытый шкаф, погрохотал там и выскочил обратно вместе со свисающей с него парой мятых трусов.

Сонал ловил дронов, но все время промахивался. Он шипел от злости каждый раз, когда в его руках оказывался пустой воздух, и все больше впадал в растерянность. Траектории дронов усложнялись, теперь они плели узлы вокруг его ладоней. Они не могли летать вечно, так как имели ограниченный запас топлива, но Сонал и подумать не мог о том чтобы ждать, пока они сами выключатся. Тот факт, что он не может их остановить сильно бесил его.

Понаблюдав за ним некоторое время, Елена наконец-то выбралась из постели и попыталась помочь ему. Они постоянно сталкивались и задевали друг друга руками за бока, плечи и головы.

Сонал что-то мычал в отчаянии, а настроение Елены наоборот улучшалось с каждым сделанным ей взмахом. В конце концов её движения стали похожи не на попытки поймать дронов, а скорее на танец. Она помахала дронам, изображая полет птицы. Дроны, сбитые с толку таким поведением, заметно снизили скорость полета. Тем временем Сонал, шатавшийся на ногах от нехватки сна, ретировался в угол комнаты и там выжидал момента. Он внимательно следил за пролетавшими перед ним дронами, просчитал их движения и в итоге одним резким движением захлопнул ладони вокруг одного из них. Он выключил дрона и тот с тихим жужжанием опустился на пол.

Елена замерла, только сейчас заметив его. Она бросила на Сонала странный, но не неприятный взгляд.
– Знаешь, я не собираюсь все делать сама, - сказала она с озорной улыбкой. Прежде, чем он успел среагировать, она подскочила к нему, крепко схватила его за руки и помахала ими. – Вот так.
– Я не могу, - выдавил он.
– Чушь, - ответила она. – Кроме того, мои руки устали. Твоя очередь
Он неуверенно вышел в центр комнаты и стал размахивать руками. Дроны легко уворачивались от его движений.
– Думай об Аки, - предложила Елена. – Сам же говорил, один из них может ударить его.

Этого для Сонала оказалось достаточно. Он плавно водил руками вокруг дронов, сначала осторожно, затем все быстрее и резче. Под конец он вертелся, как вышедшая из под контроля заводная игрушка. Он так сильно устал и уже плохо понимал, что делает. Он взмок и тяжело дышал, и вдруг почувствовал, как психологический блок стал отступать. Застарелое истощение наконец-то выгорело. Он понимал, насколько глупо должно быть выглядит со стороны, но осознал, что ему все равно. Его сын стоял в кроватке, смеялся и улыбался, а Елена напевала себе под нос, танцуя вокруг него и пытаясь поймать дронов. Поток выброшенного адреналина захватил его и он тоже засмеялся. Елена обернулась и поймала его взгляд, попыталась сохранить спокойствие, но в итоге тоже заразилась его смехом. Они двигались и танцевали, дроны отлетали и возвращались, Сонал по-детски наслаждался весельем. Аки в своей кроватке хохотал, как сумасшедший.