— Садитесь, пожалуйста.

Он сидит на кровати, оперев голову на руки. Вся напускная смелость испарилась. Руки, теперь трущие глаза, кажутся чужими — призраками, подключенными к телу через незнакомое приспособление, которое он не контролирует.

Он не хочет глядеть вверх, потому что тогда увидит фото на стене — изображения потерянных любимых, минувших побед — и вспомнит, каким одиноким стал. Где-то среди фото есть и грамота за работу в глубоком космосе. Он был шахтёром на астероидах — невероятно опасная и хорошо оплачиваемая задача. Мужчины в его семье занимались тем же, и почти все они погибли. Он последний — из мужчин, из семьи, из всех. И скоро не станет и его.

И всё же... и всё же он знает, что это неважно — если только он позволит печалям отпасть прочь, как сброшенной коже. Он не хочет менять тему размышлений, потому что это будет лишь бегством от самого себя. Вместо этого, он фокусируется, вперив в себя горящий взор, желая взглянуть прямо в глаза самой судьбе. Он не моргает. Не моргает.

Через какое-то время он чувствует, что что-то поддалось напору его взгляда, и его настрой меняется с жертвенного на целеустремлённый. Он принимает шутку жизни. Чувствует, как печаль покидает его. Начинает чувствовать, что нет ничего невозможного.

Он начинает просматривать рекламные проспекты.

Моментальная реакция практически на каждый — послать в мусорное ведро. Они ничего не меняют для него, не говорят ничего нового.

Когда дело доходит до рекламки от Сестёр, он чуть не выбрасывает её вместе с остальными. Но затем замечает, что там на самом деле написано.

На карточке есть телефонный номер, а под ним только одна строчка: «Это не то, что вы думаете». Он нахмуривается и звонит. На той стороне поднимают трубку, и голос спрашивает, откуда у него номер.

Он молчит какое-то время. Голос терпеливо ждёт. Затем он начинает рассказывать голосу, кто он и что произошло.

Сообщение пришло по телевизору. На экране был аватар его ИИ-врача: ваш врач человек только если вы пилот или мультимиллионер.

— Мы получили результаты вашего теста крови, — говорилось в сообщении. Губы аватара шевелились синхронно произносимым словам, и не улыбались. Тогда-то он и понял, что дело нешуточное.

Он встретился с Сестрой в кафе. За чашкой кофе она сделала ему предложение.

— Врачи надёжны, — говорит она, помешивая чай ложечкой, которую после отложила. — Они дают эти карточки только тем людям, у которых все характеристики — психология, здоровье, социальный статус, буквально всё — совпадают с теми, что мы ищем. Так что мы знаем, что вы нам подходите.

— А теперь мне нужно выяснить, подходите ли вы мне, — отвечает он, и отхлёбывает кофе.

— Именно, — отвечает она, и вытаскивает какие-то шкатулки из своей сумки.

Все шкатулки одинаковы: мраморные, размером с кулак.

— То, что я собираюсь сказать, может показаться невероятным, — продолжает она, — но с этих пор вам многое придётся принимать на веру. В этой вселенной действуют силы. Некоторые из них добрые, некоторые злые. Есть даже сверхъестественные. И одна из этих сил, злая, пытается разрушить различные духовные линии, чтобы повлиять на мир. Сёстры создали спецотряд для её искоренения.

Он смотрит ей прямо в глаза.

— Я тебе не верю, — говорит он. — На самом деле, я думаю, что ты рехнулась, а в этих коробках — глазные яблоки твоих прежних жертв, или что-то в этом роде.

Она сдерживает усмешку и выстраивает три шкатулки в ряд.

— Выбери одну.

Он выбирает. Она открывает её. В шкатулке лежит маленький шарик, матово-пурпурный. Как только он его видит, его захлёстывает волна благости. Заботы смываются прочь, приязнь и радость разгораются внутри, и будущее, при всей своей неприглядности, кажется лучшей штукой, что может с ним произойти.

Она закрывает шкатулку, и чувство угасает. Затем открывает две другие шкатулки — они пусты.

— Очень немногие люди реагируют, — говорит она. — Но я видела, что у тебя был отклик. Ты настроен на них, а значит, сможешь их найти.

— Что вам от меня нужно? — спрашивает он.

— Отвернись, — говорит она. Он так и делает, и слышит, как она тасует шкатулки. Затем он поворачивается обратно, указывает на одну из шкатулок, и в ней лежит шарик. Они повторяют опыт ещё и ещё, и каждый раз он выбирает нужную шкатулку. Каждый раз как она открывается, он чувствует себя ожившим и счастливым. Но когда она закрывается, ему не нужна добавка, этого краткого мига достаточно. Он говорит об этом Сестре, и она кивает, явно довольная этим.

— Я не знаю, что ты видишь, — говорит она, — потому что каждый видит своё. Я вижу снежинки, медленно плывущие внутри шкатулки. Другие люди видят цвета, а третьи только чувствуют что-то. Твой разум сам выбирает то, что ты можешь принять.

— Я хочу, чтобы ты бросил свою прежнюю жизнь, — говорит она. — Иди к нам. Помоги наладить всё. Немногие люди могут сделать то, о чём мы тебя просим.

Он всё ещё не уверен. Потом он думает, а что он может потерять?

- Мне жаль, но результаты не очень хороши, — говорит ИИ.

Он знал, что автодоктору не жаль, что тот врёт. Но он знал это уже давно, и принял эту запрограмированную вежливость.

Он на борту корабля Сестёр. Они в безопасном космосе, ищут что-то. Он начинает испытывать приступы нетерпения, но душит их. Да, у него нет лишнего времени, но это также значит, что каждая секунда бесцельного гнева потрачена впустую. Он оглядывается по сторонам, пытается смотреть на всё так, как в первый раз. Металлические стены и поручни, лампы на потолке, неяркие серые и зелёные тона одежды на людях вокруг. Всё неброское и в то же время цельное.

Раздаётся возглас, и команда взрывается радостными криками. Найден ориентир.

Он сидел в ошеломлении, пока ИИ говорил, что ему осталось от шести до восемнадцати месяцев жизни. Они не могли ничего предотвратить; в какой-то момент мозг просто перестаёт посылать лёгким команды наполняться, а сердцу — биться. Его мозг сам решит, когда наступит этот момент. Они проводили немногочисленные эксперименты с оборудованием вроде водителя сердечного ритма, но для его работы ни в коем случае нельзя напрягаться, впрочем, как и расслабляться и медитировать. Никогда не пить, никогда не делать чего-либо, что может привести к отклонению от нормы. Никогда не смотреть кино, никогда не влюбляться. Никогда и ничего.

— Это выбор между жизнью и смертью, — сказал ИИ, и он понял.

Корабль уничтожает всех пиратов в пункте прибытия, и его сенсоры находят след. Командующая Сестра, та самая, что завербовала его, очень довольна.

— Мы не всегда находим след, — говорит она, — и даже в этих случаях не знаем, приведёт ли он туда, куда нам нужно.

Они летят дальше.

— Есть шанс, что вы проживёте дольше. Шесть-восемнадцать месяцев — это средняя оценка, и есть вероятность, что вы проживёте полную жизнь.

Он подумал над этим.

— То есть, я могу умереть через десять лет? — спросил он.

— Да.

— Или завтра, — сказал он.

— Да.

Аватар посмотрел на него недолго и добавил:

— Но скорее всего, через полтора года.

Он не спрашивал, скольким удалось прожить дальше. Не хотел знать.

Они побывали ещё в двух стычках. По крайней мере, им везло в том, что находились следы, ведущие дальше. Сестра рассказала ему, что иногда след остывает, и приходится возвращаться к самому началу.

Они болтают, запеленавшись в свои кресла, в ожидании победы пилота над последним пиратом. Оставаться непристёгнутым, пока идёт бой — верное средство сломать себе шею. Члены команды по обе стороны от него спорят, вторая это стычка или третья, один настаивает, что первая не считается, а остальные — что считается. Это совершенно бесцельный спор, и он это отчётливо осознаёт. Просто средство отвлечься от мыслей о том, что они могут в любой момент умереть — зажариться до корочки или превратиться в ледышку с глазами, выпавшими из глазниц.

С резонирующим грохотом последний пират разлетается на кусочки, и наступает тишина. Оживают громкоговорители:

— Готово, ребята. Мы снова напали на след, и на этот раз он просто как автобан.

Затаив дыхание, они движутся к своей судьбе.

А затем без всякого предупреждения он начал хохотать.

ИИ пришёл в замешательство.

— Мне отключиться ненадолго?

— Нет, — сказал он, всё ещё смеясь.

Он знал, что это не шок, не только шок, по крайней мере. Это было принятие, и оно пришло как удар молотом.

— Теперь всё понятно, — сказал он. Все правила изменились. Великолепная шутка подошла к развязке.

ИИ соблюдал молчание — то ли из уважения к мёртвому, то ли по причине отсутствия инструкций по взаимодействию с подобной реакцией.

— Всё понятно, — повторил он. — Вы знаете, у меня был только один родственник.

— Я знаю, — сказал автодок.

— Моя бабушка. Она умерла в прошлом году. Я всегда восхищался её силой, её волей к жизни, простоте, с которой она смотрела на вещи. Я всегда пытался упростить свою жизнь, чтобы прийти к этому, отбрасывал сложности. Но это не то, что можно так просто сделать. Нельзя игнорировать всё и заставить себя думать просто.

Его несло, но остановиться было невозможно.

— Истинная простота и чистота намерений приходит лишь когда вы столкнулись со всеми сложностями и прожили в них так долго и глубоко, что прошли через них, словно ломая преграду, и оказались на другой стороне.

— И вы проломили преграду? — Спросил врач.

— Теперь да. Чтобы достичь простоты, нужно не избегать сложности, а принять её, с благодарностью отдавшись водовороту жизни, со смехом осознать, что всё это неважно и не имеет власти над вами, что жизнь — одна большая шутка со смертью-концовкой и что неважно, смеётесь вы над ней или нет — шутку всё равно расскажут до конца, и это самая суть юмора и веселья. Он остановился, почти задыхаясь. ИИ смотрел на него.

— Возьмёте несколько рекламных проспектов? — сказал он наконец.

— Высадка! Высадка! Вперёд, вперёд!

Они выхлестываются наружу кровью из раны. Дроны носятся мимо в боевом безумии. Пилот развлекает пиратов, оттягивая на себя всё их внимание.

Все они — тщательно отобранные Сёстрами оперативники. Каждый мгновенно приземляется на один и тот же разбитый корпус. Он выглядит неотличимым от тысяч других обломков вокруг, но им виднее. Он находит это первым. Оно не находится никаким сканером, это уж точно. Эта штука выглядит как матово-пурпурная сфера, похожая на шарик, показанный Сестрой. Вещь неожиданно инертна — даже ничего не касаясь, она движется крайне неохотно. Понадобились трое, чтобы выковырять её, и когда они справились, чувство было как от вытащенной занозы — или колючки из зеницы Господней.

Сфера зовёт его, но счастье, обещанное ею, имеет привкус смятения, и он чувствует подспудные токи сомнения и безумия. Он игнорирует её зов как только может и концентрируется на доставке штуки на корабль. Сёстры пообещали ему, что сфера будет очищена.

Где-то внутри он знает, что вещь поместили здесь как приманку для неудачливых путешественников, превратив это место в смертельную ловушку. Но игра идёт более крупная. Они будто наткнулись на тёмную занавеску и смогли вырезать одну из нитей.

Он смотрит на свои руки. Они дрожат от напряжения, с которым он перемещал сферу. И теперь они кажутся своими.

Внутри скафандра он улыбается.

Он любезно принял проспекты, поднялся и молча вышел из офиса, направляясь прямиком в свою жизнь.

Перевод © Brian aka Crow Sword при поддержке коллектива Seven Crafts