Окончательно уверившись в том, что они избавились от всех хвостов, команда Дрэи вышла на связь с Обществом для получения дальнейших летных инструкций. Им были выданы координаты с пометкой «невидимые дети», а также два отрывка закодированной информации, которую они записали на информационные чипы, что подобрали в пути.

Координаты привели их к древним полуразрушенным звездным вратам. Видимой активности не наблюдалось ни на одной из частей ворот, и после нескольких неудачных попыток установить базовый контакт Крезек с раздражением бросил это дело.

— Ты пробовал ввести пароль? — спросила Дрэа. Она сидела за панелью управления на другой стороне мостика, напоследок перепроверяя их оружейные системы, на случай если ворота забросят их в какое-нибудь любопытное местечко.

— Нет смысла вводить пароль, если нет доступа к каналу ворот.

— Попробуй.

— Это бессмысленно!

— Крезек...

— Нет!

Полок, стоявший позади Дрэи, наклонился и прошептал:

— Мы тут все нервничаем, не надо слишком давить на мальчика. Вспомни птенцов.

Она уставилась на него, не понимая, затем приказала Крезеку уступить ей место. Она перебралась к нему, а он, словно мамаша, беспокоящаяся за своего ребёнка, принялся топтаться вокруг неё и спрашивать, что она собирается делать.

— Я собираюсь просверлить дырку в твоей голове, если ты не перестанешь дышать мне в затылок. Иди выпей чего-нибудь, — ответила она.

Полок посторонился, промолчав. Когда Крезек ушел, Дрэа сказала ему:

— Я не думаю, что этот безжизненный кусок метала, что мы видим на экране, — это лишь кусок метала и ничего более. Я собираюсь открыть моноплексовый канал к воротам и прервать передачу с информационного чипа. Ты же пока объяснишь мне, что ещё за "птенцы«?

Полок занял кресло Дрэи и так откинулся на спинку, что мог бы закинуть ноги на панель управления. Он усмехнулся и сказал:

— Я думал, ты знаешь эту историю. Крезек и я работали вместе над одним заданием пару лет назад. Мерзкие делишки по большей части, с напряженными засадами и периодами удручающего бездействия, а в итоге мы лишь гонялись за тенями. Кстати, Крезек был хорошим запасным, но всё же он целиком Альфа тип. Ему необходимо было всё делать определённым образом, согласуясь лишь со своей собственной логикой. Порой это выражалось в его довольно странном поведении. Если что-то шло не по плану — и дело не в опасности, а именно в нелинейном развитии событий — он прибегал к по-настоящему странным способам преодоления напряжения.

— Пока что ничего нового, — сказала Дрэа, — ни с воротами, ни с Крезеком. Объясни про птенцов.

— Когда Крезек был ребенком, он, да как и все мы, был в некотором роде... особенным. Выдающегося ума, но при этом, он не понимал, что хорошо, а что плохо, и с какой стати он должен следовать нормам морали. Я занимаюсь этим грязным делом, потому что мне это нравится, ты по какой-то другой причине, какая бы она ни была, но для Крезека смерть и пытка — это лишь ещё один способ снятия напряжении, который для него всё расставляет по местам.

— Всё ещё ничего. Может мне следует открыть мультиплекс. Ты продолжай, — сказала Дрэа.

— Однажды, после того как он пострадал от особо жестоких побоев от своего отчима, или учителя, или кого-то ещё, кто посеял это маленькое тёмное семя в его детской головке, он отправился в местный парк, где кормили птиц, и сел у маленького прудика. Они там использовали «Нежные Крошки», знаешь, такие химические штучки, которые разработали, чтобы привлекать птиц, так, чтобы они не пугались непоседливых, крикливых детей. Так вот, он приносит несколько пакетов этих «Крошек», и швыряет горсть в пруд перед собой. И эти крошечные птенчики начинают плыть к нему. И Крезек, этот прекрасный испорченный Крезек, достаёт их из воды, таких спокойных и расслабленных от поедания всего этого синтетического хлеба, и сворачивает им шеи. Он достает из воды одного птенца за другим, спокойно переламывает им шейки так, что их крохотные клювики утыкаются в хвосты, и откладывает в сторонку. До тех пор, пока рядом с ним не образуется большая гора мёртвых птиц. И самое забавное, что он это делает без какой-либо злости или удовлетворения. Это просто как будто что-то, что ему необходимо сделать, будто вселенная хочет, чтобы он сделал именно это. Он открывает «Крошки» пакет за пакетом, бросает бесконечные горсти бедным малышам, и, в конце концов, груда птиц становится больше его самого. Он остановился лишь потому, что его руки засалились от их пуха.

Дрэа смотрела на него растерянно.

— Это зверство, — наконец произнесла она.

— Пожалуй.

— Моей рукой перерезано глоток больше, чем может похвастаться армия цирюльников, и всё же, это зверство.

— Это Крезек. Что-нибудь получилось с соединением?

— Нет, но у меня есть идея. Мы посылали сигнал закодированным — глупость, здесь ведь всё равно некому шпионить, — но поскольку от ворот не исходит никакого ответного сигнала, мы не может узнать, применим ли к ним наш метод передачи данных. И ведь если нет, то и всё сообщение, которое получают ворота, становится бессмысленным потоком информации. Я попробую послать запрос лишь с основным шифрованием, без излишеств.

— А это очень сложно выполняется?

— Хм, нет. А что?

— А то, что я следил за контрольной панелью, и ты совершила чуть больше действий, чем нужно всего-то для получения отклика от ворот.

— Следи за собой, — сказала она беззлобно, но заколебалась.

— Как будто ты пересылаешь информацию кому-то ещё.

— Да?

Полок просеменил к ней и сел напротив.

— И знаешь, это не тайна.

Тень улыбки заиграла на лице Дрэи.

Он продолжил.

— Мне всё равно. Я никогда не против хорошей драки. Но я не перестаю задаваться вопросом: зачем он нужен тебе? И я сомневаюсь, что он сможет выбраться из своего убежища.

— Честно говоря, — ответила она, — я и сама не знаю. Мне всё равно, что будет с остальными, делай с ними, что хочешь. Но с ним, с ним мне нужно поговорить. Когда мы активировали Книгу, что-то произошло, и он был частью этого. У тебя не было видений во время обморока ведь так?

— Нет. Ничего, — сказал он.

— Я так и думала. У меня были.

— И в них ты видела его?

— Его. Более того, теперь мне кажется, что мы связаны. Такое чувство, что он олицетворяет другую сторону меня, ту, о которой я даже и не подозревала раньше.

Полок сухо на неё посмотрел.

— Я знаю, — сказала она. — Мне тоже это не слишком нравится, если честно. Но мне кое-что привиделось, пока я была в отключке, и мне нужно выяснить, что это было. К тому же меня терзает чувство, что если я не разберусь с ним сейчас, то позже он превратится в куда более серьёзную проблему. Так что я веду нас к нему.

— Откуда ты знаешь, что это всё не было лишь галлюцинацией?

— Две причины. Во-первых, оно казалось более реальным, чем что бы то ни было. Во-вторых, что ж... брось пулю.

Она вытащила небольшой нож из-за пояса и встала, но осталась стоять там, где была, не поворачиваясь к мостику.

Полок взглянул на неё с недоверием, но поднялся и вытащил пистолет, вынул обойму и достал пулю. Вокруг её тыльного конца были пропечатаны инициалы производителя.

— Встань лицом к мостику, — сказала Дрэа, все ещё не смотря на него, и глядя на звёзды на экране. — Брось. Без предупреждения, просто брось.

Он пожал плечами и бросил пулю в воздух, прочь от них.

Дрэа наклонила голову вперёд, закрыла глаза и втянула плечи. Затем она подняла нож и, не поворачиваясь, бросила через голову назад.

Её глаза всё ещё были закрыты, когда она услышала, как Полок сказал:

— Чёрт тебя разбери, как ты это сделала, но это никому не должно быть под силу. И ты должна мне пулю.

Она засмеялась, снова села и открыла глаза. Затем она нажала кнопку активации передачи данных к воротам. Несколько секунд ничего не происходило. А затем была вспышка, много вспышек, и ворота осветились от множества электрических дуг, протянувшихся от ворот к кораблю и охвативших его. Дрэа наблюдала, как её корабль начал двигаться, выровнялся, разогнался и, наконец, произвёл гиперпрыжок.

Через несколько секунд, они вышли из гиперпространства прямо перед заброшенной станцией Галлентов.

Они подлетели к ней. Дрэа передала вторую часть полученного кода, и станция, эта необъятная громадина, парящая посреди равнодушного космоса, открыла свой док и затянула их внутрь.

Как только они оказались в безопасности дока, они выбрались наружу и направились в нужный отсек. Специальный контейнер для Книги уже ожидал их, так что они вытащили её из коробки, которую прикатили на электрической тележке, и положили в контейнер. Он моментально захлопнулся и автоматически заблокировался.

Используя пароль, предоставленный Обществом, Крезек получил доступ к контрольным мониторам станции и обнаружил, что на большей части станции темно. И хотя эти участки не использовались, и было невозможно включить там что-либо, системы обеспечения атмосферы продолжали работать на минимальной мощности. Единственный функционирующий отсек был в нескольких километрах от них, там располагался комплекс различных лабораторий. Углубившись в изучение информации, Крезек приходил во всё больший восторг. По всей видимости, это действительно были рабочие комплексы с высокотехнологичным оборудованием, пыточными лабораториями — а кто сказал, что Джовы были добрыми малыми? — и со всеми видами автоматических механизмов для модификации имеющихся систем, и даже для видоизменения внутренней архитектуры. Чем дальше, тем изменчивее казались системы.

Полок спросил Дрэю:

— Эти пароли для управления станцией... Ты ими ведь больше ни с кем не делилась?

Она покачала головой.

Крезек был слишком увлечён, чтобы что-то заметить. Он говорил то ли себе, то ли тому, кто был рядом:

— Боже, некоторые штуковины, что у нас тут есть, я бы с удовольствием испробовал в деле. Вы видите это? Самомодифицирующиеся стены! И здесь везде проложена сеть. Это похоже на чертёж для самого большого в мире крысиного лабиринта.

— Что же тебя останавливает? — спросил Полок.

— Скажем так, сейчас я мало что могу сделать, разве что, дать им себя перестроить. Чтобы как следует повеселиться, мне нужно использовать живой объект.

Полок взглянул на Дрэю, затем снова на Крезека.

— Кажется, у меня для тебя приятный сюрприз.

Корабль Сестёр пристыковался к заброшенной Галлентской станции. Все члены экипажа — жизнерадостный Нэйл, настороженный Зетин, хмурый Монас и очень сердитая Хона — проследовали внутрь ангара.

Нэйл подключил устройство слежения к своему кораблю, чтобы разобраться, куда им идти. Однако, это получилось у него лишь после того, как Дрэа передала ему необходимую информацию с собственного компьютера.

Зетин попробовал получить доступ к контрольным мониторам станции, но у него ничего не вышло.

Нэйл повёл их, идя впереди. Они сделали всего несколько осторожных шагов, когда Нэйл остановился и поднял что-то с пола. Это был маленький бронзовый шарик, и как только он до него дотронулся, из него вылетели крошечные лезвия и врезались ему в пальцы. Даже не вздрогнув, он поднёс его к лицу и улыбнулся.

— Чего ты улыбаешься? — спросила Хона.

— Мы попали в засаду, — ответил он.

Раздался металлический звук, как будто к ним что-то покатилось. Это была мульти-частотная граната с кинетическим зарядом. Все кроме Нэйла бросились врассыпную. Ударная волна разорвавшейся гранаты свалила их всех без чувств на пол.

Перевод © trinary