Группа, которая приземлилась на YHB-349, уже была в жалком состоянии. Попав в засаду пограничного патруля сразу при входе в систему, конвой быстро обнаружил, что уступает по численности крылу галлентских перехватчиков, набросившихся на них и разорвавших их построение. Командующий операцией использовал маленький конвой, чтобы избежать обнаружения; игра не выгорела. Те корабли, что еще могли участвовать в бою после первого захода атакующих, проявили твердость и дорого продали свои жизни, а в суматохе одинокий транспортник Crane проскользнул с почти не задетым скелетом структуры.

Шесть часов спустя он приземлился на поверхность нужного астероида, и выживший экипаж выкарабкался из ремней безопасности, чтобы оценить повреждения. Бреши в корпусе унесли жизни командующего и большей части персонала, а из трех рабочих групп на борту едва ли удалось бы сформировать две полных вместе с тремя выжившими военными, одним старшим Мастером и младшим Инженером. Инструменты и материалы, сконструированные для враждебного окружения, не пострадали от взаимодействия с вакуумом, и быстро было выработано единое мнение, что они должны попытаться собрать пост подслушивания, как если бы они располагали полной командой. Тем не менее, первой задачей было выживание. Под спокойным управлением Мастера, рабочие команды облачились в строительные комбинезоны и вытащили оборудование для проживания наружу через дыры в оболочке транспорта. Это было стандартное оборудование, а мужчины и женщины в командах были специально отобранными: через три часа изнурительной работы у них был жизнеспособный центр для проживания, возведенный на темной стороне бугристого обломка скалы, который мог поддерживать их сколь угодно долго.

Как только купола закончили герметизацию, население скалы собралось в центральном зале, чтобы принять решение по следующему неотложному вопросу. Действующий капитан транспорта встретил взгляд Мастера и ответил: «Мы уже на поверхности!». В ответ было получено согласие: «По результатам обсуждения с рабочими, Инженер лучше всего подходит для того, чтобы возглавить нас. Я назначаю его Директором». Команды неторопливо закивали. Новый Директор шагнул вперед. «Я принимаю назначение и буду выполнять работу, прикладывая все свои умения. Я бы хотел, чтобы собрание по разработке планов с Мастером и командой началось через 5 минут, и нам нужна полная опись в течение часа. У нас у всех есть работа – приступим же».

Планирование заняло шесть ужасных часов, в течение которых весь план проекта был рассмотрен, переоценен и переписан. Скопление сенсоров в сердце поста подслушивания должно было быть зарыто глубоко в недрах скалы вместе с необходимыми механизмами по энергоснабжению и связи. Как только требования были оценены надлежащим образом, а черновое расписание было собрано воедино, Директор поднял глаза на Мастера: «Здесь много работы для двух команд». «Работы должна быть выполнена, а две команды – это всё, что у нас есть. Вы отдаете мне приказы, а мои люди их выполняют».

Работа была начата немедленно с управляемых взрывов для создания главного ствола шахты. Требовалось достичь минимальных сигнатур для всего, что есть, чтобы избежать обнаружения. Пыль должна была быть собрана до того, как она сможет встать столбом, булыжники должны были быть убраны без изменения отражательной способности или профиля YBH-349, а наличие электромагнитных следов подразумевало тот факт, что тяжелое машинное оборудование просто не могло использоваться в данной миссии. Самые физически трудные задания были поручены небольшой группе цивайрских разнорабочих, чья звериная сила и почти бесконечная выносливость означали, что они могут «наколоть, наносить и накопать» ("shear, shore and shovel") в два раза больше, чем способны детейские техники, которые составляли костяк рабочей силы.

И так они и работали – и каждый человек работал. Рабочие команды, конечно, были хребтом всей операции и тащили на себе большую часть нагрузки. Работа Мастера была не менее тяжела, требовалось управлять одной рукой и копать другой. Военные офицеры сновали повсюду и помогали с укладкой и закреплением. А Директор был одновременно везде, наблюдая и ободряя, и укоряя, и оценивая, и помогая еще одной парой рук, где бы они ни требовались. Слова Мастера были правдой: работа должны быть выполнена.

В конце концов, шахты были закончены, и началась последняя фаза раскопок: рытье камер, в которых в итоге должно было разместиться оборудование сердца проекта. В тот вечер Директор был отозван в сторону Мастером, чтобы услышать: «Мои разнорабочие выдохлись, а выдохшиеся люди совершают ошибки. Когда они вернутся со смены этой ночью, я хочу дать им отдых на две смены». Директор обдумал сказанное: «Если мы пропустим одну смену раскопок, то окончание отложится, а мы уже отстаем от первоначального графика». «Обвал отбросит нас еще дальше назад». «Понятно». Директор вздохнул. «ОК, назначь каждому разнорабочему по технику, чтобы тот следовал тенью за ним все время и следил за ошибками, и пусть работают без остановки, пока дело не будет сделано. Как только раскопки будут завершены, у них будет время на отдых». Мастер, согласившись: «Очень хорошо. Если мы поднажмем на них, и ничего не пойдет неправильно, мы закончим к завтраку».

Когда наступило время утреннего приема пищи, разнорабочие рассаживались со смешанными эмоциями. Их работа была закончена, но трое из их числа не могли присоединиться к ним за столом.

Установка была начата в то же утро с размещения оборудования в завершенных камерах, закрепления на стенах и поверхностях, старательного соединения вместе и приведения в рабочее состояние. Благодаря физическому изнурению от копания, усталость в манипулировании сложной электроникой в стесненных условиях низкой гравитации стала проявляться по мере того, как текли дни. Были и ошибки, впрочем, они отлавливались и исправлялись. В итоге, все заняло свои места, и центральный узел машины, одноцелевой жидкостный трассировщик, был бережно вынут их хранилища, перенесен в центральную камеру и аккуратно установлен. Когда это было сделано, генераторы были введены в строй, и пост подслушивания стал медленно просыпаться.

Начальная диагностика показала два важных кусочка информации. Во-первых, операция была проведена успешно несмотря на потерю значительной части персонала, включая треть рабочих команд, командующего операцией и большей части сотрудников, занимавшихся проектированием, все работало идеально и детальные данные от сенсоров успешно передавались командованию флота. Во-вторых, несмотря на все предосторожности, галленты как-то нашли их, и транспорт морской пехоты с эскортом должен был приземлиться на YHB-349 в течение нескольких следующих часов.

Вариант со сдачей был озвучен и немедленно отклонен без дальнейшего обсуждения. Если работа стоила того, чтобы ее сделать, то она стоила и того, чтобы за нее драться. С помощью армейского персонала были разработаны защитные планы, сделаны схемы и назначены задания. Пока действующий капитан возвращался на судно с несколькими техниками, чтобы взломать аварийные арсеналы, собрать (salvage) любое полезное оборудование и уничтожить оставшееся, разнорабочие начали собирать укрепления вокруг и по всей длине главного ствола шахты, а техники начали перенастройку своих инструментов под кустарное оружие. К тому моменту, как стали видимыми огни двигателей садящихся кораблей, все были уже готовы.

Корабль приземлился неподалеку от покинутого жилого модуля и солдаты в броне быстро выскользнули из выходных ворот. Директор, Мастер и армейский экипаж засели рядом с шахтой в своем командирском окопе и наблюдали, как они приближаются. Остальные техники и разнорабочие имели четкие приказы; как только первый неприятель прошел мимо безобидной кучи камней, поверх их окопов заработали орудия, и зазвучала стрельба. Несколько морпехов были поражены первым залпом, но когда они заняли первую линию траншей, залегли там, а затем откатились обратно, многие из них уже были в помятой и окровавленной броне.

Мастер проверилА(!) свой рэйлган в последний раз и взглянулА на Директора.

«За Родину!» – напомнила она ему и заняла стрелковую позицию.

«За Родину!» – отозвался тот с жестокой улыбкой.

Перевод © JMerchant