Post Mortem — лат. следующие (идущие) после смерти

Брызги горячей воды падали на сидящую у стены женскую фигуру. Маленькие ручейки стекали по ее лицу под насквозь промокшую одежду. Она сидела и качалась, то назад, охлаждая свое тело о металлическую стену, то вперед, снова согреваясь под горячим ливнем из душа.

Разные чувства наполняли ее, главным из них была усталость. Она не знала, что было ее причиной: то ли отголоски пережитой опасности во время ночных событий, то ли общее психологическое утомление от работы в рудодобывающей колонии. Она хотела бы остаться здесь навсегда, смывая с себя все переживания.

В конце концов мокрая одежда стала раздражать, и она разделась, бросив её на пол. Посмотрев вниз, она увидела тоненькие ручейки крови, прокладывающие путь от брошенной одежды к водостоку. Она вздохнула и провела пальцами по своим волосам, расчесывая их.

Какой-то неприятный звук раздался где-то далеко, очень далеко. А она не обращала внимания и, закрыв глаза, подставляла лицо потокам воды.

Звук не смолкал; зудящий, раздражающий звук, будто идущий от жестяной банки с осами внутри. Атира помассировала виски. Через некоторое время звук сменился стуком, приглушенным поначалу, и затем сменившийся серией частых и громких ударов.

— Хорошо, прекратите, хорошо, хорошо, я сдаюсь! — сказала она и выключила душ. Выжав свои волосы, Атира вышла в коридор, даже не подумав о том, чтобы прикрыться полотенцем. Посмотрела в дверной глазок и открыла дверь.

Там стоял Калеб, ее сослуживец. Калеб и Атира работали в местном полицейском подразделении рудодобывающей колонии, и их партнерство медленно рождалось в огне смертельно опасных испытаний. Он был тем человеком, который учил ее, как сочетать местную колониальную специфику с часто крайне жестокими формами правосудия. И он был тем человеком, который поддерживал ее, пока она осваивалась со своей ролью.

Калеб провел взглядом по ее телу и затем посмотрел ей в глаза. Его лицо не выражало никаких эмоций, ни удивления, ни интереса. Полицейское партнерство исключало и то, и другое.

— Что? — спросила она.

— В общем, я должен был убедиться, что ты не делаешь каких-нибудь глупостей.

— Например?

— Прячешь опасные улики. Выдумываешь неубедительные истории. Расскажи мне, — он запнулся. — С тебя на пол вода капает.

Она посмотрела вниз, хмыкнула и пошла обратно в ванную. Она слышала, как Калеб вошел, и как закрылась дверь за ним. Следуя за ней, он вошел в ванную, и на какую-то долю секунды она почувствовала острое беспокойство от происходящего. Не заметив ее колебаний, он вошел в душевую кабинку, выключил воду и внимательно посмотрел на брошенную одежду.

— Я собиралась постирать ее, — сказала она.

— Правильно, — согласился он, — Пока ты была в этом, ты могла оставить где-нибудь следы его крови.

— Послушай, не надо нравоучений, расслабься.

— Где тело?

Она подошла и стала прямо перед ним, уперев свои руки в бедра.

— Эй! Ты доверяешь мне или нет?

— Дело не в доверии. Ты можешь и не отвечать мне, если не хочешь. Тут вопрос в профессионализме. Мы сделали свою работу и не должны оставить следов после себя, иначе у нас будут серьезные проблемы.

— Я все знаю. Просто мне нужно поскорее выкинуть все это из головы. Я ведь не такая бесчувственная машина как ты, — сказала она, и в ее голосе слышалось одновременно разочарование и восхищение своим партнером.

Он кивнул.

— Так ты позаботилась о теле?

— Да, сожгла в мусорной печи. Я была просто счастлива неожиданному занятию по тяжелой атлетике. Мертвецы такие тяжелые.

— Ты знаешь, я должен был пойти с тобой, но мне пришлось позаботиться о нашем прикрытии. Кто-то должен был позаботиться об алиби. Сами по себе алиби не возникают.

Она улыбнулась и положила руку на его плечо.

— Я понимаю. Я ценю это Калеб. Спасибо.

— Всегда пожалуйста. И будь добра, накинь на себя хотя бы это проклятое полотенце, или еще что-нибудь.

Она рассмеялась, и подняла свои руки.

— Хорошо, хорошо. Так точно, сэр.

Она пошла в спальню за свежей одеждой.

— Что с персональными жетонами? — спросил он ей вслед.

— На кухне, — крикнула она из спальни, и услышала, как он пошел туда.

Она переоделась в домашнюю одежду и пошла на кухню, где нашла Калеба, рассматривающего маленькую металлическую чашку. В ней лежала пара жетонов на цепочке, потертых, с частично сохранившейся лакировкой.

— Он был пиратом? — спросил Калеб.

— Ага. Я забрала их перед тем, как бросить тело в печь. Хорошая вещица, однако. Они могут выдерживать даже взрывы, я не рискнула оставить их на теле. Завтра я получу специальную кислоту из лаборатории.

— Что случилось с этими ребятами? — задумчиво спросил Калеб, — Они пытаются начудить и получают серьезные неприятности. Разве мы уже не позаботились о двух таких парнях в этом месяце?

Атира задумалась.

— Да… Да, я думаю это уже третий.

— Это будет для них уроком. Я не знаю, почему они решили так поступить, но никто не должен угрожать нашим офицерам. Даже не знаю, чем все это может закончится, если мы не будем реагировать на подобные случаи.

— Ты… Тебе не кажется, что мы слишком далеко заходим? — спросила она.

Калеб испытывающее посмотрел на нее.

— Нет, — сказал он.

— Нет?

— Если бы не было нас, этого места вообще не существовало бы. Это место уничтожило бы само себя изнутри, разорвав на куски. Ты сама, не хуже меня, знаешь кто работает в нашей колонии — это отнюдь не те личности, что мечтают о стабильной семейной жизни или о духовном самосовершенствовании. Эти люди имеют собственные понятия о боли и жестокости. С нормальными людьми ты можешь поспорить, убедить их в чем-то своими аргументами, но эти ребята не поймут тебя, если ты не будешь поступать жестоко. И иногда здесь надо «заходить далеко». Этот парень следил за нами, он угрожал тебе, и он сам спровоцировал драку. Мы не можем позволить чтобы что-то подобное происходило здесь. И этот парень, он был никем. Никто не будет сожалеть о нем, — он взял ее за плечи и посмотрел ей прямо в глаза, — Никогда не сомневайтесь в себе, хорошо? Они могут почувствовать это. Не важно, что ты делаешь, и как далеко ты заходишь; самое главное — не сомневаться и не отступать. Ты никогда не ошибаешься. Запомни это. Ты никогда не ошибаешься.

Она ответила на его взгляд и кивнула.

— Спасибо. Мне были нужны эти слова.

— Отлично. Ты теперь в порядке?

— Конечно. Просто нужно «переварить» свои переживания и все сомнения уйдут.

— Хорошо, — Калеб слегка потер свою шею и добавил. — Послушай, позаботься теперь о себе сама. Я хочу быть уверенным, что мы ничего не упустили. Пойду все еще раз проверю. До встречи.

— Спасибо Калеб, — сказала она, провожая его.

После того, как он ушел, Атира постояла немного напротив кухни. Ее дыхание было медленным и глубоким. Ее настроение все еще сложно было назвать хорошим, но черная депрессия уже ушла. Участие Калеба ей помогло; его ясность целей и принципов заставили ее собраться.

Снова зажужжал дверной звонок. Атира усмехнулась, подошла к двери и открыла ее, собираясь сообщить Калебу, что стриптиз на сегодня окончен, и второго раза не предполагается. Но, потянув за ручку, и уже открывая дверь, она вдруг поняла, что в действительности не знает, кто стоит по ту сторону. И чуть не захлопнула дверь обратно перед лицом какого-то человека, испуганно смотрящего на нее.

— Атира Молкаанен? Прошу прощения, я не помешал? — спросил он.

— Да, это я; нет, не помешали, — ответила она, разглядывая незнакомца. Это был мужчина среднего возраста, ни телосложением, ни одеждой не напоминающий шахтера, и выглядел он достаточно безопасным. Однако, возразила она себе, те, другие, тоже казались безопасными по началу.

— Я Йохан Серрис, инспектор станционных ресурсов, — сказал мужчина, — Возможно, вы уже знаете, у нас есть сигнал о вероятной утечке воды в этой зоне. У нас совершенно не было времени, чтобы точно определить источник утечки, и мы ведем поиск любых подозрительных следов, в чем бы это не выражалось. Мм, у вас в квартире случайно ничего не протекает?

— Я принимала душ, — ответила Атира, — Это может быть причиной вашего сигнала?

Йохан вздохнул. Он выглядел растерянным и унылым.

— А, да, я полагаю это возможно.

Он поиграл немного с пуговицами на своей форменной куртке, вспомнил, что не один, смутился, и стремительно сунул свои руки в карманы.

— Я могу вам помочь чем-нибудь еще? — спросила Атира.

— Да… Знаю, что злоупотребляю вашим терпением, но позвольте мне осмотреть вашу квартиру. Это простая формальность. Но я должен сообщить моему боссу, что все осмотрел, просто для соблюдения процедуры, иначе он мне всю плешь проест.

Немного поколебавшись, Атира нехотя решила, что придется все-таки смириться и позволить ему провести свой осмотр. Она не могла себе позволить никаких подозрений с его стороны, даже самых несущественных.

— Конечно, делайте все, как считаете нужным, — сказала она, и прежде чем он ответил, быстро ушла на кухню, пока он не последовал за ней. Там она аккуратно и беззвучно взяла из чашки персональные жетоны убитого и спрятала их себе в карман.

Глядя по сторонам, Йохан молча последовал за ней.

— Как у вас тут все опрятно.

— О, вы умеете делать приятные комплименты дамам, — пошутила она с немного фальшивой улыбкой.

Йохан кивнул и улыбнулся, показывая, что не заметил натянутости шутки. Войдя на кухню, он осмотрел ее. Его внимательный взгляд скользнул по пустой металлической чашке, и проследовал далее без задержки. Развернувшись он вышел в гостиную, но не нашел там ничего интересного. Окинул быстрым взглядом спальню, вернулся, не проронив ни слова.

— Отлично, все в порядке, — сказал он, хлопнув руками и улыбнувшись виноватой улыбкой человека, стесняющегося того, чем ему приходиться занимается.

Атира кивнула, улыбнулась ему в ответ и вышла в коридор, ожидая, что Йохан последует за ней. Он последовал, но, проходя мимо ванной, неожиданно остановился.

— Ох, чуть не забыл! — сказал он, и прежде чем она успела его остановить, вошел в ванную и осмотрелся. Атира устремилась за ним, придумывая способ отвлечь его, но, увидев его замершую фигуру, она поняла что опоздала.

— На полу, что это? — спросил Йохан.

У нее возникло острое желание взять этого маленького чиновника и разбить его голову об железную стену, но она справилась с собой, и попыталась быстро придумать какое-нибудь оправдание.

— Я не могу поверить в это, — воскликнул он. — Вы что, стирали здесь?

Она внимательно разглядывала пол у себя под ногами, старательно симулируя глубокое смущение, и кусала губу, чтобы скрыть улыбку, которая могла все испортить.

— Да…- она наконец справилась с улыбкой, — Да, я… Действительно… О боже, как неудобно…

— Госпожа Молкаанен, я сомневаюсь, что мы сможем сделать что то, чтобы справиться с утечками воды, пока вы не избавитесь от своей глупой привычки. Это просто бессмысленно. У нас есть промышленные стиральные машины, которые могут мгновенно позаботиться обо всем вашем грязном белье. Почему вы не используете их? Почему вам так необходимо неэффективно тратить воду в собственном доме?

Произнося свою речь, Йохан пристально смотрел ей в глаза. Теперь, он снова взглянул на кипу одежды в углу. И как раз вовремя, чтобы заметить тоненький ручеек крови, прокладывающий свой путь от одежды к водостоку.

Его глаза широко раскрылись, и он снова повернулся к Атире, собираясь что-то сказать, но на этот раз она была готова.

— Кое-что случилось. Понимаете, это началось у меня раньше обычного, — сказала она, немного понизив голос.

Рот Йохана со щелчком закрылся. Он моргнул несколько раз, и его кадык заходил вверх и вниз.

— Хорошо. Отлично. Великолепно. Я думаю, мы все выяснили. Если это снова произойдет, я… хорошо, не обращайте внимания. Вы делаете то, что вы должны делать.

Она скромно улыбнулась.

— Спасибо. Я постараюсь.

Инспектор ушел, и Атира закрыла дверь за ним. Она заглянула в замочную скважину, и, убедившись, что он действительно ушел, прислонилась к двери, глубоко дыша. Все прошло слишком рискованно, на грани фола, подумала она, но к счастью, у нее теперь будет кто то, кто, вероятно, сможет поручиться за ее невиновность, если это потребуется.

Она стала расчесывать волосы руками, осторожно распутывая узелки. Когда-нибудь она должна получить настоящий гребень. Возможно, у нее даже будет увлажняющий крем для лица, которое так иссушено водой. Быть женственной. Держать все вещи в порядке, на своих местах, и не разбрасывать их, где попало. Быть образцом для подражания. Как Калеб, занятый сейчас обеспечением их алиби, после убийства человека.

Наверное, это не очень справедливо, — размышляла она, уходя из прихожей в спальню, — играть на наивности и доверии людей.

Она встала на колени перед гардеробом, открыла его, и в глубине нащупала небольшую коробку, спрятанную за одеждой и обувью. Несмотря на свой размер, коробка была весьма тяжелой, и ее содержимое слегка позвякивало, пока она доставала ее. Она сняла крышку и бросила в коробку новые персональные жетоны, на кучу уже лежащих внутри.

И все-таки, даже в наше суровое время, люди остаются людьми — слишком наивными и доверчивыми.

Перевод © Alco