Лаудер собирался умереть.

Он давно приобрел, толком модифицировал и вставил глазной имплантант, позволявший ему работать проектировщиком корабельных модулей и помогавший справляться с сокрушительной депрессией. Имплант отправлял его в концептуализацию его собственного подсознания, где тот получал доступ ко всем закоулкам памяти и, более того, мог найти убежище от своего недуга. До поры до времени все было хорошо, пока в один день подсознательный шлюз просто не закрылся, и Лаудер ничего не мог с этим поделать.

Лекарства не помогали – он чувствовал лишь, как они притупляли его сознание. Терапия тоже отпадала – ему становилось скучно, и он бросал. Имплантант был инженерной находкой, неким выходом и служил верой и правдой довольно-таки долго, позволяя владельцу не задумываться о других механизмах. Когда он сломался, депрессия ударила с новой силой, и Лаудер не видел никакого способа совладать с ней, а та продолжала обволакивать его сетями уныния, утаскивая все глубже и глубже.

И в какой-то момент - когда он потерял работу, волю к жизни и достоинство, прозябая в грязной квартирке на какой-то космической станции – он осознал, что умирает. В голову взбрела навязчивая идея - это должно произойти не здесь. Пришло время встать на путь, которого он всегда боялся, который опроверг бы и свел на нет все его прошлые самооправдания, когда он говорил себе, что вот еще один день – и все будет хорошо. Он захотел увидеть что-то еще, побывать где-то еще и почувствовать, что он умирает как кто-то другой.

Это должно было быть место, которое поглотило бы его, но не сделало счастливым. Счастье – это что-то неестественное и лживое в его текущем состоянии. Удаленное, уютное местечко, где он сможет вволю любоваться окружающими его красотами, где его никто не найдет и не потревожит. Место, созданное не человеком.

Он вспомнил исследования колоний астероидов, проведенные еще в те времена, когда он занимался модернизацией модулей. Одна была особенно известна своими огромными пещерами и дорогими нуль-гравитационными турами, и в настоящее время, если верить сообщениям, раскопки в колонии не велись. Она была вдали от основных транспортных путей, а поселение на другой ее стороне было довольно-таки непривлекательным местечком.

Идеально.

А туры еще проводились. Костюмы связывались между собой тросом в эдакие паравозики, но Лаудер принес с собой кое-какие инструменты. Он отключил системы удаленного управления и экстренного возврата, и в одно из отделений для еды спрятал смесь, которая позволила бы ему забыться вечным и мирным сном.

Разобравшись с костюмом, он поговорил с гидом, подкрепив разговор немалой взяткой. Охранник, впечатленный видом Лаудера – богатого искателя острых ощущений - пообещал, что следить за ним никто не будет, и что по истечению времени тура вытаскивать его никто не полезет, хотя он (охранник) и останется на смене до конца дня, на тот случай, если Лаудеру все же потребуется помощь. После он добавил, что были и другие любители пощекотать себе нервишки, но все сразу охлаждали свой пыли, едва сойдя с проторенного пути.

‘Это почему же?’ - спросил Лаудер.

‘Некоторые части этих пещер нестабильны, и когда вы входите в состояние невесомости, это может повлиять на вас’.

‘Некая неопределенная потребность в самосохранении’, - сказал Лаудер. ‘Даже видя, как они скреплены между собой, под наблюдением и в полной безопасности’.

‘Наверное’, - ответил охранник. ‘А иногда это страх’.

‘Страх чего?’

‘Чего угодно’. Охранник добавил, что инспекторы, единожды спустившись чуть глубже в комплекс пещер, обычно не возвращаются для второго захода, а другие говорят, что пещеры таят в себе самый настоящий лабиринт.

Поблагодарив охранника за предупреждение, Лаудер закрепился и двинулся навстречу неизвестности. Стартовая зона называлась «Луга» и являла собой настоящую черную дыру. У костюма были осветительные приборы, которые позволили бы разглядеть хоть что-то перед собой, но Лаудер проигнорировал их и активировал ночное зрение в своем имплантанте.

Мир осветился. Лаудер отцепился от креплений в стене и вскоре свободно парил по пещере, погружаясь все глубже и глубже. Это было огромное место, и прошло несколько минут, прежде чем Лаудер увидел противоположную стену. К своему удивлению он заметил несколько скоплений кристаллов в черном камне; он предположил, что сперва в этой зоне велись активные раскопки, прежде чем ее отдали обычным туристам. Большинство кристаллов были зеленоватые, с длинной сердцевиной и торчащими под правильными углами отростками.

Одно из скоплений расположилось вокруг участка, выглядевшего темнее на общем фоне. Приблизившись, Лаудер увидел, что это проход в другую секцию пещер. Он ускорился, взял курс на проход и на полной скорости врезался в стену, едва не выбив из себя дух.

Едва оклемавшись от удара, он вытянул руку и начал ощупывать скалу, недоумевая, как он умудрился разглядеть здесь проход. Позабыв на мгновение про свою депрессию, он осмотрел стену – везде, куда только доставал взгляд. Ему показалось, что он заметил еще несколько проходов, но те исчезли, стоило ему моргнуть. Лаудер всерьез задумался об исправности своего имплантанта и надеялся, что тот не начал проецировать его мысленные образы в настоящий мир; что простая мысль о туннеле в стене не заставит его сознание показать ему таковой.

Он продолжил парить среди кристаллов, стараясь разглядеть что-то еще. Едва спустившись в «Луга», Лаудер понял, что это верный путь - неважно почему, и он отказывался верить, что его приключение закончится прямо здесь, на пороге. В конце концов он вернулся к тому скоплению, которое, как теперь казалось, обрамляло непроходимую скалу. Он продолжал пялиться на эти кристаллы, как вдруг на секунду мир изменился, Лаудер как будто потерял сцепление с реальностью, и вот среди кристаллов снова зиял проход.

Лаудер понятия не имел, что происходит с его зрением, но бесцельное парение среди этих кристаллов – явно не то, за чем он сюда прилетел. Отлетев на приличное расстояние, он развернулся и взял разгон на проход, и уже под самый конец кувыркнулся и ударился о кристалл ступнями, ожидая, что его просто напросто отбросит обратно, но внезапно понял, что кристаллы вокруг раскалываются, а он сам проваливается в другую пещеру.

Это скорее была не пещера, а некое подобие прогулочной дорожки, обрамленной острыми красными кристаллами, сталактитами и сталагмитами, образовавшимися в те далекие времена, когда астероид еще был частью планеты, и на него действовала гравитация. Лаудер осторожно продвинулся вперед, мельком подумав, что этот темный коридор с наполнявшей его краснотой и острыми камнями – яркое олицетворение его собственного состояния в момент нахлынувшей депрессии. И ступни болели.

Коридор, достаточно широкий, чтобы в нем поместился фрегат, тянулся уже довольно-таки долго, причудливо петляя, но так и не кончался. Лаудер уже начал было думать, что ему суждено бродить тут вечно, но вдруг справа показалось отверстие в стене, и он нырнул туда.

Новая пещера напоминала собой «Луга», наполненные кучей бесполезных валунов. Лаудер сильно устал. Он слышал разные истории об этом месте, как тебя затягивает в них, словно в трясину, и сейчас он находился в черной пустоте, которая была немногим лучше его грязной комнатушки на станции. Он огляделся вокруг и изумленно вкрикнул, когда увидел, что дыра в стене, через которую он попал сюда, бесшумно обвалилась. Оставалось только идти дальше.

Он завис над булыжником поменьше, который все равно был размером с нескольких человек, не преследуя никакой конкретной цели, разве что пнуть его от досады. Но подобравшись поближе, Лаудер понял, что что-то здесь не так. Он включил осветительные приборы своего костюма и уставился на камень. И лишь заметив красноватый проблеск, он понял, на что на самом деле он смотрит. Срели обычных Омбера и Пирокса блестела жила Арконора, одной из самых ценных руд.
Он отпрянул, с восхищением глядя на свою находку. Тут было достаточно руды, чтобы обогатить человека так, как и тот и мечтать не смел - Лаудер достаточно проработал с капсулирами и понимал, что к чему. Он представил себе кого-то другого, кто найдет эту руду, переработает ее, продаст и найдет свое счастье через богатсво. Его удивило, что в этой никому не известной пещере, наполненной лишь тоской и унынием, нашлось нечто, могушее изменить чью-то жизнь.
После небольшого раздумья, он решил не обследовать другие булыжники, высота которых порой терялась в темноте, и полетел дальше в поисках другого выхода из пещеры – он был уверен, что предыдущий был не единственным.

И тот не был. Лаудер нашел туннель, который привел его обратно в пещеру с красными кристаллами, но, кажется, в ту ее часть, которой он до этого не видел. Лаудер словно попал в приток какой-то реки и теперь позволял ему нести себя по течению.

Какая-то вспышка привлекла его внимание, и он переместился в туннель на другой стороне. Тот привел его в очередную пещеру, такую же большую, как и предыдущие, но в этот раз он как будто оказался на холодной планете. Все было покрыто льдом и здоровенными сосульками, торчащими из всевозможных мест, словно стеклянные клинки, ждущие горла великана. Лаудеру они напоминали какие-то сооружения – такие же большие, как и булыжники в прошлой пещере, только с более острыми углами и ярче выраженными границами. Лаудер пялился на них, но не чувствовал ничего особенного. Он сам не знал, чего хотел найти в этих пещерах, но точно не лед и руду, и злился сам на себя за эти мысли, ведь найти что-то другое внутри астероида тяжело.

Лаудер уже собирался двигаться дальше, когда вспомнил про вспышку. Он огляделся вокруг и увидел что-то вдалеке, но лед так сильно искажал изображение, что невозможно было сказать наверняка что это. Он подбирался поближе, маневрируя среди ледяных клинков, как вдруг заметил несущийся на него огромный огненный шар. Лаудер задергался и заметался посреди пути, но огонь погас вдалеке от него. Прийдя в себя, Лаудер осознал, что пламя двигалось вдоль огромной глыбы льда, что была рядом, и сместилось в сторону за секунду до того, как угасло. Было интересно, подпитывался ли огонь кислородом, заключенным во льду, и был ли этот лед водой вообще, но вспышки неподалеку прервали его рассуждения. Еще огни, извивающиеся вокруг льда, словно нечто живое.

Не долго думая, Лаудер активировал ускорители и помчался прямо к огням, намереваясь поймать их, когда те будут соскакивать с поверхности льда. Это было опасно и глупо, он знал это, но продолжал лететь до тех пор, пока не ошибся с траекторией и не врезался в большую острую сосульку, едва не нанизав на нее самого себя. Он собирался лететь дальше, пока не почувствовал странное ощущение в теле – то ли его кости терлись друг об друга, то ли костюм порвался в клочья. Мысль о том, что он мог потерять все из-за глупой неосторожности, привела его в чувство. Он решил оставить в покое огни и двигаться дальше в поисках выхода, все еще стараясь не обращать внимания на напоминавшие ему что-то глыбы.

Лаудер быстро нашел обратный путь в длинный красный коридор, опасаясь, что снова расколол кристаллы и завалил выход и в ледяную пещеру. Он дрифтовал, погруженный в собственные мысли и едва не пропустил очередную бреш в стене. Лаудер проплыл в нее, не зная, чего ожидать на этот раз, и поначалу не увидел ничего, кроме нечеткого облака посреди пещеры. Еще мгновенье его глаза привыкали к темноте, а в следующую секунду у него перехватило дыхание. Облако было ни чем иным, как золотистым цитосероцином, с пробивавшимся сквозь него голубым свечением от кристаллов. Но изумил его не сам газ, а его формы, напоминавшие ему о его собственных творениях. Превращаясь и колыхаясь, облако напоминало ему то бунгало в темном болоте, то замок с башнями до небес, то мерцающий на мысе маяк.

Лаудер остановился прямо перед облаком, сдерживаемом статичным полем пещеры. Если бы здесь была гравитация – Лаудер упал бы на колени. Это было не просто его воображение, он был уверен. Он видел отголоски другого мира, того, что когда-то сам создал. С каждой пещерой, что он прошел, это становилось яснее и яснее. Он глазел на облако с удивлением. Он столько всего позабыл. Все эти сооружения, и то, что они олицетворяли – все было стерто из его сознания неисправным имплантантом и сокрушающей депрессией. На глаза наворачивались слезы.

Лаудер долго приходил в себя. Он покинул пещеру, не оглядываясь. Действительно ли там были эти сооружения, или же это капризничал имплантант – он старался не думать об этом. По пути он со всей силы пнул по кристаллам и те посыпались вместе с кучей щебня, наглухо запечатывая и эту пещеру.

Его приключение продолжилось. Путь по красному коридору казался вечностью, но он уже не обращал на это внимания. Он нашел то, чего найти никак не ожидал, хотя и не понимал толком, что это было, и было ли это реальностью, либо же просто игрой его измученного сознания.

Но все стало понятно, едва он зашел в последнюю пещеру. Перед ним предстал весь его мир – целый и нетронутый: каждое сооружение, что он когда-то задумал, каждая модель, что он когда-то построил, каждое памятное творение – все они были собраны в этой огромной пещере. Он заплакал, он плакал и чувствовал слезы, парившие перед носом и пристающие к костюму - он сошел с ума, он знал это. Этого все просто не могло быть здесь.

Творения стояли в абсолютной тишине, собранные вместе словно строительные кубики на коврике. Они мерцали время от времени, становясь почти прозрачными, как облако в предыдущей пещере. Пока Лаудер смотрел на них, ему показалось, что по ним прошла рябь, и вдруг прямо на его глазах все начало рушиться. Осыпались стены, разлетались окна, пыль поднималась до потолка – все разваливалось на куски, пока не осталось ничего, кроме мусора, камней и развалин. Должно было выглядеть так, будто депрессия окончательно его добила, вот только Лаудер испытал лишь облегчение, хотя и сам не понимал, почему.

Он глянул вниз, на обломки, расстилавшиеся на мили вокруг, удерживаемые какой-то неведомой гравитацией и увидел, что они изменяются. Серый цемент преобразился в сверкающую сталь, спутанные провода корчились и извивались, пока не стали крепким волокном, осколки стекла плавились и сливались в линзы и окна.

Все это восстало из пепла, соединяясь и сцепляясь прямо на глазах Лаудера во что-то очень знакомое.

Корабельные модули.

Бесчисленное их количество парило там, медленно соединяясь в еще более узнаваемые образы. В безмолвной тишине из сотен разных модулей всех фракционных дизайнов собирались фрегаты. Некоторые модули взрывались и разбирались на составные части, которые в свою очередь соединялись с другими, дабы создать суда покрупнее – крейсеры, линейные крейсеры и даже целые линкоры, парившие посреди пещеры, словно булыжники в реке, а корабли поменьше пархали вокруг них.

Лаудер полетел прямиком к кораблям, лишь теперь осознавая, насколько огромными были эти пещеры. Но едва он коснулся корабля, как тот разлетелся на куски, словно круги по воде. Лаудер думал, что корабль вновь соберется позади него, но когда он оглянулся, то увидел, что части собираются в нечто, чего он сразу не узнал. Лаудер глянул на другие корабли и понял, что с ними происходит то же самое, но ответ не заставил себя ждать. Кусочки перед ним формировали его собственный квартал, вплоть до мельчайших деталей. Он огляделся и увидел другие квартиры, пристройки, проходы, дома, перерабатывающие фабрики и другие строения космической станции, на которой он жил.

Здесь, в самом центре своего творения, Лаудер осознал, что чем глубже он погружается в это место, тем дальше от него тот мир камней, газа и льда, и тем ближе мир неосязаемый, созданный человеком и такой знакомый. Созданный им для самого себя, эдакая сфера, в которой ему комфортно. И стало неважно, настоящее ли все это. Ведь это он все это создал – чтобы это не значило.

И едва осознав это, он понял, что еще ничего не закончилось. Это закончится, только когда он сам почувствует, что пора заканчивать, а пока нужно двигаться дальше.

Он двинулся прямо сквозь собственный мирок, и дорога возникала под его ногами.
Обратно в длинный коридор, в красную реку, которая на этот раз закончится.

Коридор сузился, красные кристаллы сворачивались в спираль, образуя последний проход, ведущий в неизвестность. Лаудер немного повисел перед входом, не смея пройти. Костюм долго смог бы продержать его на этом свете, и Лаудер боялся, что если пройдет внутрь и столкнется с чем-то на другой стороне, то умрет. Он думал, что уже никогда не будет бояться смерти, но сейчас он боялся. Ему хотелось вернуться в свой собственный мирок - на станцию, где он жил, в квартирку, где он убивал дни перед плазменной панелью, и любовался пейзажами, пока его глаза не начинали уставать, и он не возвращался к творениям своего сознания. Он знал, что может это сделать. Хоть это и было ненадежно, но возможность у него была – эти видения доказали это.

Но теперь, благодаря этому путешествию, кое-что стояло на кону. Он вновь обрел то, что, как ему думалось, утратил навсегда. И он знал, что если он развернется сейчас, не дойдя до конца пути, то никогда уже себя не простит. Смерть его там ждет или что-то еще - Лаудер не знал…

И подался вперед, собираясь выяснить.

Эта пещера была куда больше остальных, даже стен было не видно. Лаудер понятия не имел, было ли реально все то, что он видел – пещера сама по себе была незначительна на фоне всего остального – но это было неважно.

Свечение исходило из точки, либо маленькой, либо далекой, в месте, поначалу принятом Лаудером за центр пещеры. Вдруг точка начала быстро расти, свет устремился к Лаудеру с такой скоростью, что тот евда успел подумать, как свет лишь касается его, оставаясь вдалеке, а не обволакивает, полностью поглощая. Свет приближался все ближе и ближе, и Лаудер в страхе и ожидании протянул руку навстречу. Его пальцы были растопырены, начиная болеть все силнее и сильнее, и наконец свет коснулся их. И мир вокруг изменился.

Пещера засияла во всей красе, едва не ослепив Лаудера. Сияющий белый свет позволил разглядеть каждую деталь, и Лаудеру показалось, что он нашел Бога, некую могучую силу, лежащую вне границ нашего понимания. Пространство перед ним затрепетало, и взору предстали черно-белые изображения других пещер. Колонны главной прихожей в колонии, ставшие сталактитами; камни, налившиеся красным и ставшие арконотом. Жидкость разливалась внутри астероида, пока на него еще действовали силы гравитации, постепенно иссякнувшие, и тогда жидкость затвердела, превратившись в гигантские глыбы, торчащие во все стороны.

Лаудер удивился, не увидев там огня. И в этот самый момент, едва он о нем подумал, серые сосульки превратились в бушующее пламя, и Лаудер понял, что сам его создал тогда в пещере. Критсаллы взрывались, их осколки разлетались во все стороны, поглощаемые пламенем и ставшие в конце концов мерцающим газом. Газ постепенно рассеивался, образовывая позади себя четкие фигуры, висящие в пространстве словно астероиды в космосе. Это были кусочки, которые Лаудер видел в последней пещере, когда те собирались в корабли и станции. Но сейчас они были прозрачны и внутри он смог разглядеть камни, но и они были прозрачными и начинали распадаться, едва коснтрукция начинала приближаться к стене. Они теряли форму, объем, черты пока наконец не достигали скал и не сливались с ними, наконец-то исчезая.

Приключение начинало подходить к концу, и Лаудер понял, что все это было. Это был мир, созданный им. Комплекс пещер, который на самом деле существовал, здесь расстилался на нескольких уровнях, и один из них был частью самого Лаудера. В давние времена ему пришлось перезапустить себя, вычищая уровни своего сознания, и сейчас он делал то же самое – уничтожал все то, что сам создал; вещи, которые были внутри него, но никогда не были частью его самого. Он запер сам себя в своем собственном мире, но теперь был отделен от него, а это означало, что где-то все-таки был выход.

Осознание этого вызвало у Лаудера по-настоящему кретинскую ухмылку, его глазной имплантант перестал работать, и мир погрузился во тьму.

А Лаудер продолжал ухмыляться. У костюма не было прибора ночного видения, но обычные огни могли светить сколь угодно долго. Он найдет выход наружу. В костюме полно запасов воздуха и питательных смесей, оставалось лишь не спутать их с той одной, его собственного приготовления. У Лаудера было время. Это могло не сработать, и Лаудеру казалось, что едва он оглянется на тьму, что оставлял позади себя, как та тут же поглотит его, но на этой бесконечной дороге, что простиралась перед ним…там вдалеке слабо мерцал огонек надежды.

Перевод © Xenobyte