Мужчина в яркой одежде и сером парике накладывал последние мазки на грим, когда в дверь постучали. Он с трудом поднялся со своего места и чуть не запутался в своих огромных красных башмаках, пока суетливо двигался к двери. Затем резко распахнул её и уставился на посетителя.

— Чирал… то есть, доктор Адад… Извиняюсь за беспокойство, но к вам пришли. Она хотела бы встретиться с вами до того, как начнётся шоу, — произнесла дама в наушниках, с огромным датападом в руках. Она нетерпеливо посмотрела по сторонам, постукивая ногой.

— Ты же знаешь, что я не люблю посетителей, Раха. Особенно перед эфиром, — ответил он с небольшим смятением.

— Это ребёнок одного из спонсоров — Холдера из семьи Кор-Азор. Она только на минутку, — прошептала Раха. Чирал посмотрел вниз и увидел светлые локоны, заглядывающие за дверь — на добрый метр ниже лица своего продюсера. Он мягко вздохнул, прежде чем кивнул и распахнул дверь шире.

— Мои извинения. Входи, дитя, — Чирал коротко стрельнул неодобрительным взглядом на Раху, которая ответила короткой ухмылкой и энергично спустилась в вестибюль. Она кинула ему через плечо, когда поворачивала за угол: — Не забывай, что эфир через пять минут.

Маленькая девочка, входя в комнату, уставилась на Чирала огромными зелёными глазами. Он закрыл дверь и улыбнулся ей. Широкая красная ухмылка, нарисованная на его лице, подчеркнула этот жест, а содержащий наниты состав на щеках мягко вспыхивал, рисуя различные фигуры, путешествующие по его лицу, вздымающиеся. Девочка захихикала от увиденного, из вежливости двумя руками прикрывая рот.

— Как тебя зовут, малышка? — спросил Чирал, осторожно опускаясь на стул у косметического стола, его колени издали треск от напряжения.

— Файмúрис, — прошептала она сквозь руки, всё ещё глядя на Чирала.

— Тебе нравится моё шоу? — он открыл ящик стола, роясь в его содержимом.

— Да, нравится. Я каждый день его смотрю, — лицо девочки было красным, когда она убрала руки от лица, спрятав их за спиной, и выпрямилась. — Я назвала своего любимого раба в честь мистера Непоседы.

Улыбка Чирала немного угасла, он продолжал рыться в столе, открыв уже другой ящик и засунув руку глубоко в его недра.

— Очень ловко с твоей стороны. Твой папа не был против того, что ты дала другое имя одному из его рабов?

— Нет, нисколько. Он посчитал это довольно-таки забавным, как и я, — девочка, разговаривая, качалась взад-вперёд на пятках.

Ещё немного поисков и Чирал нашёл то, что искал: тонкая голографическая панель с его портретом. Он завладел пером и набросал надпись, прежде чем вручить голопанель девочке: «Любимый — это очень хорошо. Но запомни, что мистер Непоседа — карикатурный персонаж. Твой раб — живой человек, так что будь с ним осторожна.»

Он вручил голопанель Файмирис, которая приняла её с широкой улыбкой. Девочка вновь захихикала, когда изображение на панели изменилось, показав короткую сценку, где Чирал жонглировал яркими красными шарами.

— Спасибо, доктор Адад! Я, конечно же, буду осторожна с мистером Непоседой.

— Ты очень милая девочка. Ты напоминаешь мне мою дочь. Вы бы с ней поладили. Теперь беги отсюда, мне нужно подготовиться к выступлению.

Когда девочка вышла, Чирал посмотрел на надпись, которая висела над дверью в раздевалку. Это была простая деревянная табличка с неровными выжженными буквами на ней. Надпись содержала короткий отрывок из Книги Перевоспитания: «Приведите всех детей к свету Божьему, ибо унаследуют они Небеса».

Чирал, глубоко задумался, глядя на надпись. Чуть погодя его размышления были прерваны гудением датапада на столе.

— Дети Божьи, вы знаете который час? — Голос эхом разнёсся по полупустому павильону звукозаписи. Хор тонких голосов ответил в унисон: — Это час для «Классного Времени» доктора Адада!

Десятки огней отсвечивающих на сотнях детских лиц появились по всей комнате, заполняя стены от пола до потолка голографическими проекциями улыбающихся детей, хлопающих в ладоши под радостную музыку, гулко звучащей в атмосфере комнаты. Их изображения мерцали, когда их руки попадали в такт мелодии. После нескольких минут хлопки превратились в аплодисменты, как только Чирал появился в комнате, вбежав на освещённую сцену и изобразив на ней колесо и несколько кульбитов.

Дроны-камеры следовали за его движениями под разными углами, пока он порхал по сцене и суматошно крутился в воздухе. Музыка стала громче, и детские аплодисменты усилились, когда Чирал закончил шквал гимнастических упражнений, подняв себя в воздух с помощью гравиботинок и плавно опустившись вниз, к поверхности сцены, с восемью переворотами подряд. Он мягко приземлился, поднял руки, и музыка остановилась. Дети взорвались овацией, их изображения вокруг стали мерцать ещё сильнее.

— Здравствуйте, дети. Меня зовут доктор Адад и я приветствую вас в моём «Классном Времени»! — проревел Чирал в аудиторию, которая ответила ему дикими аплодисментами. Он успокоил их плавным жестом. Сегодня у нас специальное представление, и мы вещаем из нашей студии на Накрежде Второй. Последовало ещё больше аплодисментов.

— Как обычно, я хотел бы начать с молитвы. Давайте склоним наши головы.

Разрисованное лицо Чирала, когда он опускал голову, хранило торжественное выражение. Сотни голографических лиц в комнате последовали его примеру. По всему звёздному скоплению более миллиона детей, наблюдающие за эфиром, склонили свои головы, а их родители потрясённо улыбались.

— Боже, ты добр и всепрощающ. Мы не заслужили твоего благословения, но мы вверяем наши жизни тебе. Ты даёшь нам радость и горе, но мы принимаем всё ради тебя. Пожалуйста, дай нам благоразумия и смелости идти за тобой на Небеса. Аминь.

Чирал вскинул голову и посмотрел в ближайшую камеру.

— А теперь пора веселиться! К сожалению, профессора Дружка больше не будет с нами на праздниках, так как он вернулся в школу, чтобы преподавать теологию веселья! Но не волнуйтесь, потому что к нам присоединяется его брат, и я уверен, что все вы полюбите императора Волнустика.

Аудитория встретила новость тишиной. Чирал на мгновение запаниковал, капли пота покатились по лбу, оседая на бровях, и он нервно засмеялся.

— А пока мы его ждём, почему бы не посмотреть, как там поживает мистер Непоседа?

Дети взорвались аплодисментами, а большинство из них восторженно улюлюкали и орали.

По его лицу медленно расплывалась улыбка. Перед экранами по всей Империи дети громко смеялись, когда на его щеках начали вспыхивать различные цифры, буквы и символы — они трансформировались и двигались под появившийся фоновый ритм боссановы. Глаза Чирала следовали за вспыхивающими символами изо всех сил, собираясь в кучу и вновь возвращаясь в нормальное положение, бешено вращаясь вокруг орбит и застывая.

Улыбка клоуна стала ещё шире, когда камера сфокусировалась на его лице. Светящиеся символы изменили цвет и начали слаженно кружиться, образовывая более сложные образы и фигуры. Пока музыка продолжала литься своим буйным ритмом, среди пылающих форм появился человек — высокий мужчина-минматар, в простой одежде, покрытый татуировками. Чуть позже появились ещё две фигуры. Одна из них принадлежала амарру с бледной кожей, носящему изящные одежды, рост его уступал минматару. Другая фигура была большой и покрыта мехом, и одета в женское платье. Над головами этих фигур появилась большая надпись, составленная из анимированных букв: «Приключения мистера Непоседы и его друзей», сопровождаемая надписью поменьше — «Сегодняшнее приключение: Один среди нас — вор». По ту сторону камеры дети снова взорвались аплодисментами.

— Чирал, это Тадама. они забрали нашу дочь.

Он с недоверием посмотрел на женщину, спроецированную на экране. По её лицу текли слёзы, а спутанные тёмно-рыжие волосы клочками встопорщились вокруг лица. Чирал откашлялся.

— Кто её забрал? Когда это случилось? Что вообще происходит?

— Я не знаю, — рыдала Тадама. Её покрасневшие глаза умоляюще смотрели на Чирала. — Они отправили мне только её изображение. Она всё ещё жива, но они обещали убить её, если я кому-нибудь скажу, что она пропала. Кому-нибудь, кроме тебя. Мне кажется, они хотят, чтобы ты с ними связался.

Чирал медленно встал, суставы в коленях скрипели. Он шаткой походкой двинулся в сторону ближайшей информационной консоли своей просторной квартиры.

— И как, ты полагаешь, я с ними свяжусь? И кто это такие — «они»?

Тадама ввела информацию на своём экране. Она громко шмыгнула носом и вытерла глаза руками, перед тем, как вновь предстать перед Чиралом.

— Я отправила тебе номер. Они хотят, чтобы ты им позвонил, — она оглянулась, в глазах её была паника. Слёзы скатывались по щекам, пачкая воротник. — Чирал, выполни все их требования, чтобы её вернуть. Она — наша малышка. А когда ты ушёл… она. она — единственное, что у меня осталось. Я не хочу потерять её, как потеряла тебя.

Чирал вздрогнул и посмотрел вниз, на информационную консоль. Его взгляд затуманился, и он схватился за неё, пока суставы не побелели.

— Я сделаю всё, что смогу, Тади. А сейчас я хочу, чтобы ты пошла в полицию и…

— Нет, я не могу! Они же убьют её, если я это сделаю. Пожалуйста, сделай всё, что они захотят, прежде чем…

Он поднял руки, прикрыв ими глаза, одинокая слеза текла по лицу.

— Ладно, хорошо. Не ходи в полицию. Сначала я поговорю с ними и узнаю, что именно они хотят. Всё, что угодно, чтобы вернуть нашу крошку.

Лицо Тадамы расслабилось, и она откинула с лица свои спутанные волосы, открыв безупречную бледную кожу — «наполненную божьей благодатью», как Чирал имел обыкновение называть её — под непослушными вьющимися локонами. Она снова вытерла глаза, теперь саднящие от этого постоянного действия, и без энтузиазма улыбнулась: — Спасибо, милый. Я тебя люблю.

Её бывший супруг кивнул и разорвал связь, махнув на прощание рукой.

Наниты заняли своё место, формируя слово «конец». Камера-дрон изменила масштаб, чтобы показать вращающиеся глаза Чирала, призванные показать головокружение. Дети снова хлопали и одобрительно восклицали, пока камера продолжала менять масштаб, переходя к общему плану, увидев который на вспомогательных экранах вокруг сцены, Чирал стремительно кувыркнулся назад, совершив тройное сальто и приземлившись на одну руку. Кружась вокруг своей оси, он совершил ещё один кувырок, прежде чем приземлился на ноги и улыбнулся в объектив камеры.

— Итак, сегодня мы узнали о воровстве и о том, как это неправильно: красть у Избранного Богом, — он подчёркнутым жестом сложил руки на груди и откинулся на одной ноге назад. — Как избранные Богом люди, мы, амарры, имеем право на щедрость Божью. А минматары, будучи детьми непоседливыми, не заработали себе права на Царство Божье. Поэтому они должны довольствоваться той ролью, что отводим им мы — избранники Божьи, Чирал снова поднял руки. — Именно поэтому мистер Непоседа был наказан за то, что взял пушистика Флонта у его владельца. Крадя от владельца, он так же крал от Бога.

Чирал закружился на месте, его тело, получив импульс, яростно вращалось. Он делал пируэты, не прекращая кружиться, и его тело двигалось по сцене, рисуя восьмёрку. Когда он исполнял свой коронный танец «Веретенник», к восхищению детей, на другой стороне сцены появилась женщина. Она была одета в длинное белое ниспадающее платье и держала в руках белый же зонтик от солнца. Волосы её украшали ярко-красные цветы, а платье искрилось, когда она на цыпочках ходила вокруг кружащегося клоуна.

Дети смеялись и хлопали, пока она следовала за двигающейся по спирали фигурой Чирала, пытаясь его догнать. Потом он несколько секунд кружился на одном месте, позволив женщине незаметно подобраться к нему. Она поднялась на кончики пальцев ног и вытянула руку, поставив палец по центру разноцветной головы клоуна. Он немедленно прекратил вращаться и с выражением шока на лице уставился на зрителей, затем повернулся к женщине и открыл от удивления рот.

— Мисс Мелодия, я не могу поверить, что это ты! — воскликнул он.

Женщина присела в реверансе.

— Я здесь — к вашим услугам, доктор Адад.

— Приветствую, приветствую. Ты что-нибудь приготовила для нас сегодня?

Мисс мелодия повернулась к камере и выбежала на край сцены, опустив зонтик и соединяя руки.

— Ну конечно же, сегодня я спою вам песню!

Чирал подбежал к ней, встав рядом.

— Ты имеешь ввиду, что сейчас настало время для… — дальше все дети кричали в унисон с ним, — мелодий мисс Мелодии?

Зрители зааплодировали, когда мисс Мелодия сделала ещё один реверанс.

— Это великолепно! — воскликнул Чирал. — А что ты будешь сегодня для нас петь?

Мисс мелодия драматично откашлялась, сделав краткую паузу перед ответом.

— Сегодня я исполню классический церковный гимн «Небесные Дети соберутся».

— Мы не можем дождаться. Давай же, без промедления, сделай это, мисс Мелодия, — Чирал поклонился ей и убежал за кулисы, как только первые ноты зазвучали по залу, а чистое сопрано мисс Мелодии наполнило воздух.

За кулисами Чирал нашёл первый попавшийся стул и прямо-таки упал на него. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, теряясь в прекрасном напеве песни. Сидя там, слушая музыку, он тихо плакал.

Тадама смотрела с экрана умоляющим взглядом.

— Ты узнал их требования?

— Да, узнал, — ответил Чирал.

— И? — у Тадамы от нехватки сна нависли мешки под глазами. Её зрачки были расширены, и она с трудом сосредотачивалась на изображении перед нею. Пальцы неровно барабанили по пульту информационной панели.

— Они хотят, чтобы я отверг свою веру на программе и отменил шоу.

Тадама прекратила барабанить.

— Только это? Ни денег, ни политики, ничего?

— Только это.

— Ну, и когда ты собираешься это сделать?

— Я не знаю.

Тадама впилась взглядом в его изображение. Она схватила первое, что ей попалось под руку — урну — и бросила её в стену.

— Что значит «я не знаю»? — закричала она.

Чирал встал со стула, его колени противно скрипнули. Ноги подкашивались, и он едва мог стоять.

— Я просто не знаю. Это зависит не от меня.

— Зато твоя семья от тебя зависит. Ты говорил об этом с Самнэ? Вы же работаете вместе почти 30 лет.

Самнэ мёртв.

Тадама задохнулась. Её взгляд в замешательстве бегал по комнате.

— Что? Когда? Как? — она запиналась.

— Его убили два дня назад. Те же самые парни — террористы из группы «Сочувствующие Матары». Они откололись от «Кровавой руки». На прошлой неделе мне угрожали тем же самым.

— Почему я ничего не слышала об этом? — спросила Тадама, её голос дрожал.

— Мы не распространялись об этом. Никто не знает что делать. Богословский Совет официально утвердил наше шоу для наставления вере. И мы не можем закрыть эфиры, не объяснив это Совету, — Чирал, тяжело вздохнув, снова сел. Тадама на экране последовала его примеру.

Через несколько мгновений она начала тихо рыдать. Между всхлипами она бормотала: «Что… с… нашей… дочерью?»

Чирал молча сидел, слушая рыдания бывшей жены. Наконец, он сказал: «У меня есть обязательства перед моей верой в…»

Тадама вскочила со своего места и завопила изо всех лёгких: «Трахни свои обязательства, хотя бы раз, Чир! Они хотят убить Пранди!»

Чирал молчал, его голова склонилась в молитве.

— Ты больше никогда не увидишь её лица, потому что у тебя не хватит смелости расстроить Богословский Совет. Какой Бог позволил бы такому случиться?

Он поднял голову и посмотрел Тадаме в глаза.

— «Дорога к Небесам терниста. Те, кто останется в моём стаде, никогда не потерпят поражения. Их семья воссоединится на Небесах, пока они преданы Мне.»

— Ты — трус и придурок, Чирал. Я иду в полицию.

В конце программы Чирал стоял в центре сцены, единственный прожектор лил на него свой свет. Он улыбался камерам.

— Сейчас наша программа кончается. Пожалуйста, склонитесь в молитве, дети.

Дети, в свою очередь, склонили головы. В воздухе, окружающем его тело были изображены сотни набожных лиц, смотрящих в пол, или зажмуривших глаза. Их руки соединены в молитвенном жесте, а губы легко шевелятся. Чирал последовал их примеру.

— Боже, ты научил нас сегодня очень многому. Ты рассказал нам, что красть грешно, рассказал о любви к своим пасынкам, поведал о святости тела и о том, какое важное место занимает вера в нашей жизни. Мы молимся о прощении, пока пытаемся понять Слово твоё и следовать той жизни, что ты показал нам. Пожалуйста, прости нас, ибо мы грешны. На пути к Небесам мы оступаемся, в поисках веры — блуждаем. Но когда находим себя, мы бесконечно благодарны за твоё благословение. Аминь.

Дети подняли свои головы и посмотрели на Чирала. Он, в свою очередь, смотрел на них.

— А теперь, дети, я должен вас оставить. Идите и дальше с Богом. Мы обязательно скоро с ним воссоединимся. Помните, что он любит всех нас. Спокойной ночи, и увидимся завтра.

Пока зрители аплодировали, ставя последнюю точку в выступлении, Чирал смотрел по сторонам, оглядывая окружающие его лица — сотни обликов, плавающих в воздухе, которые смотрели на него и улыбались. Одинокая слеза скатилась по его щеке, пока он смотрел на них, безнадёжно ища что-то знакомое в каждом из этих невинных лиц.

Перевод © Heritor