Кукуруза была высотой с два его роста, и это только усиливало у мальчика ощущения первопроходца. Отец всегда запрещал ему гулять в полях, даже в сопровождении Шакала, и он оказался здесь только из-за тревожной обстановки в доме. Его отец был одним из самых влиятельных рабовладельцев планеты. Зная о любопытстве своего сына и понимая, что его запреты на прогулки по полям так и останутся не более чем благими пожеланиями, он обучил одну из своих сторожевых собак сопровождать и защищать мальчика. В большинстве случаев рабы относились к мальчику с почтением, даже не видя Шакала, но в эти смутные времена отец решил подстраховаться и не испытывать судьбу.

Несколько часов назад мальчик подслушал разговор между своим отцом и несколькими руководителями полевых работ. Они говорили шёпотом, и мальчик смог расслышать только что-то о «прискорбном инциденте» и «непонятных передвижениях на горизонте», что, похоже, и было причиной перераспределения нарядов на работы и удвоения охраны дворца. В доме началась суматоха, и в кои-то веки никто не обращал внимания на мальчишку, чем он и воспользовался, чтобы незаметно выскользнуть из дома и отправиться в поле. Шакал мгновенно оказался рядом, но мальчик приказал ему вернуться, объясняя псу, что его должны видеть возле дворца и думать, что мальчик тоже где-то рядом. Шакал трижды возвращался, и мальчик снова отсылал его домой. После третьего раза пёс исчез, и мальчик отправился блуждать по огромному кукурузному полю, теряя голову от нового для него ощущения потерянности на запретной территории.

Немного в стороне раздался какой-то непонятный звук, и он направился к его источнику. Через сотню шагов он протолкался сквозь толстые стебли кукурузы только для того, чтобы запнуться и упасть на землю. Он оказался на небольшой круглой поляне посреди поля. На поляне на деревянных чурбаках, сгорбившись, сидело трое мужчин. Они определённо были рабами, и на их черной коже блестело солнце. Перед одним из них на земле стояла заткнутая самодельной пробкой стеклянная бутылка с какой-то прозрачной жидкостью, ещё у двоих такие же бутылки были в руках.

Все трое одновременно посмотрели на мальчика. Один из мужчин зашипел сквозь зубы и сжал в руке бутылку. Второй поднял свою бутылку с земли, с демонстративной ленцой выдернул пробку и сделал большой глоток, ни на секунду не отрывая взгляда от мальчика. Третий мужчина, самый крупный из них, поставил свою бутылку на землю, сцепил пальцы и замер. Несколько долгих секунд он продолжал смотреть на мальчика, а потом отвёл взгляд и уставился куда-то в пространство. Это было похоже на молитву, хотя мальчик и не знал, есть ли у рабов хоть какая-то религия.

Здоровяк не двигался, глядя куда-то вдаль, однако его товарищи не отводили от мальчика взглядов. Он смотрел на них, зная, что не должен бояться рабов и не должен разговаривать с ними, если они этого не заслуживают. Он подумал, что уже видел эту троицу раньше, но полной уверенности у него не было, и он не мог вспомнить, как их зовут. Внезапно здоровяк встал и, медленно и слегка шатаясь, пошёл к мальчику. Один из двух его собутыльников тоже встал, но второй схватил его за руку и потянул назад.

Тот, что попытался встать, заговорил первым:

— Ты знаешь, что они с нами сделают. Виток — это страшная штука...

Панические нотки в его голосе ещё сильнее испугали мальчика.

— Не сделают, — ответил ему второй, — потому что нас здесь не было. Хватай бутылку и пошли отсюда.

— Всё равно этим никого не вернёшь, — снова заговорил первый.

— Речь не о том, — ответил ему второй. — Уходим. Не оглядывайся и не говори больше ни слова.

Они вскочили и ушли с поляны, а здоровяк, оглянувшись им вслед, снова направился к мальчику. Мальчик хотел убежать, но вспомнил слова своего отца о том, что он никогда не должен прогибаться перед этими людьми. Поэтому он остался стоять, не отводя взгляда от приближающегося к нему мужчины.

Тот подходил всё ближе, и мальчик почувствовал исходящий от него запах пота, грязной одежды и чего-то ещё — наверное, алкоголя, сообразил мальчик. Он не отводил взгляда от глаз подходящего к нему мужчины и поразился тому, что тот, похоже, беззвучно плакал. Это настолько поразило мальчика, что он совершенно выпустил из виду руки мужчины. Лицо мужчины застыло, словно маска; только слёзы продолжали капать, как у маленьких детей, потерявшихся в поле.

Наконец мальчик опустил глаза и увидел, что мужчина что-то медленно разворачивает. Это был какой-то непонятный предмет, завёрнутый в несколько слоёв тонкого мерцающего материала, показавшегося мальчику шёлком. Материал был розовым, испещрённым какими-то тёмными пятнами. Вокруг левого запястья мужчины был обмотан тонкий синий шнур из того же материала. Пока мальчик пытался понять, что происходит, мужчина развернул свой свёрток и достал нож — короткое лезвие с импровизированной рукоятью из сухих листьев, похожий на нож, часто использующийся рабами при сборе урожая для очистки кукурузы от листьев. Лезвие ножа сверкало на солнце и казалось бритвенно острым.

От этого зрелища дыхание мальчика замерло, и он почувствовал, что ему вдруг стало очень холодно. Забыв всё, чему его учили, он посмотрел мужчине в глаза и тихо спросил:

— Что ты собираешься делать?

Уставившись на нож в своей руке, мужчина нахмурился и покачал головой, словно его попросили о чём-то неприятном.

— Стой спокойно, — ответил он. — Стой спокойно, и тебе не будет больно.

Ноги мальчика словно приросли к земле. Всё вокруг стало настолько реальным, что все чувства куда-то исчезли. Над ним простирался синий купол безоблачного неба. Кукуруза пахла землёй и почему-то молоком. Всё вокруг шелестело, гудело, скрипело и орало разными голосами. Мужчина рядом с ним казался невероятно высоким, его фигура закрывала солнце, а ещё от него шёл запах тяжёлого труда. Мальчик просто впустил в себя окружающий мир, не думая ни о чём, потому что любая мысль, которая пришла бы ему в голову, привела бы его туда, где он не хотел бы оказаться.

— Что ты собираешься со мной делать? — снова спросил мальчик, не желая слышать ответ, но и не будучи в состоянии придумать, что ещё сказать.

Мужчина зажмурился и мотнул головой, словно отказывался отвечать. Потом он снова заплакал и начал вытирать слёзы тыльной стороной руки с зажатым в ней испятнанным шёлком. Другой рукой он по-прежнему сжимал нож, наставив его на мальчика.

Смахнув слёзы и закашлявшись, мужчина пригнул мальчика к земле. Внезапно в кукурузе раздался шелест, потом послышался утробный рык, и Шакал, возникший из частокола кукурузных стеблей, прыгнул на мужчину и повалил его на землю. Мужчина опоздал всего на секунду, и это опоздание было фатальным — челюсти Шакала сомкнулись на его горле.

Мальчик стоял, не в силах пошевелиться, и не мог оторвать взгляда от того, что творил Шакал...

Через минуту всё было кончено. Мальчик снова услышал звуки окружающего мира и зацепился взглядом за шёлковый лоскут, лежащий на земле. Он встал на колени возле него, поднял кусок невесомого шёлка, распластанный на втоптанных в землю кукурузных початках, сложил его и спрятал в карман. Его не покидало ощущение, что он лишился чего-то очень важного и что он должен взять отсюда с собой хоть что-нибудь — то ли из мести, то ли как награду, то ли просто для того, чтобы в глубине души навсегда запомнить то, что произошло на поляне.

Он повернулся и пошёл обратно к дворцу, с трудом пробираясь сквозь кукурузу и держась за холку Шакала. Он не мог отпустить Шакала, словно пытаясь этим убедить себя, что и он, и огромный сторожевой пёс по-прежнему есть на этом свете. На полпути к дворцу он услышал голоса людей и узнал голос своего отца, с тревогой зовущего его по имени. Вокруг шумела листва, над головой простиралось небо, из серых туч начал накрапывать дождь. Из его кармана свешивался уголок от лоскута невесомого шёлка...

Перевод © Ленивый Ведмедь