Кезти Сундара (Kezti Sundara), Гросс-адмирал амаррских ВКС, стоял один посреди огромного кафедрального собора. В мерцающем свете ламп казалось, что он лишь букашка рядом с вечными иконами. Адмирал стоял недвижимо словно статуя, его голова была поднята ко своду. В наше время в Империи редко бывает так тихо и спокойно.

Послышался металлический лязг, и за Сундарой, в другой стороне собора медленно открылись массивные двери. Четко слышимые шаги по мраморному полу вскоре остановились.

— Приветствую, капитан, — сказал Сундара, не оборачиваясь.

— Адмирал.

— Капитан, как вы думаете, почему мы здесь? — тихо, но отчётливо спросил Сундара.

— Расскажите мне, сэр, — уклончиво ответил капитан.

Сундара заметил сдержанность капитана. Он повернулся и посмотрел ему в глаза.

— Война, капитан. Скоро мы вернёмся на свою вотчину. Вы довольны? — сказал он с еле заметной иронией.

— Не знаю, сэр.

Адмирал вздохнул.

— Ладно. Давай начистоту. Нескоро мы ещё раз сможем так поговорить, так что давай используем эту возможность.

Капитан лишь открыл рот, чтобы начать говорить, запнулся и закрыл его обратно. Он отвёл взгляд на стену; убранство собора было окрашено в великолепный бронзовый цвет, придаваемый светом заката, проходящим сквозь окна. Наконец он сказал:

— Я не уверен, что мы сможем победить в этой войне. Я не думаю, что нам вообще стоит воевать.

— Недавние события вас не коснулись, капитан? — сказал адмирал. — Я слышал, у нас был небольшой мятеж.

— Сэр...

— Величайшая армада всех времён и народов стучится нам в двери. Они похищают миллионы душ, вершат бессчётные разрушения и крушат жизни абсолютно невинных людей. Единственная причина, по которой нас не накрыло этой волной, — это чудодейственная помощь, пришедшая именно тогда, когда её ждали, почти что божественное вмешательство.¹ И вы, командующий Священного Императорского Флота, — говорил адмирал буквально в лицо капитану, — не думаете, что мы должны воевать?

В этот раз капитал не отвёл глаза.

— Нет, сэр. Я так не думаю.

— Объяснитесь.

— Мы всё ещё не оклемались от вторжения Республики. Мы меняем командующих, но этим лишь сами себе вставляем палки в колёса...

— Верховные политико-теологи говорят, что мы лишь щепка в восхитительном океане перемен, несомая им к славе небесной и вечной радости.

— Теологи могут соснуть мой херетик, сэр. В окопах сидеть нам, а не им.

Сундара позволил себе улыбнуться.

— Ладно, продолжай.

— Нет, сэр, я счастлив так же, как и любой другой, что Сарум снова у власти. Честно. Но мы действительно щепки в океане, бушующем и тёмном. Ей потребуется время, чтобы собрать всех для общего дела, даже тех, чья вера сильна. Если мы действительно собираемся провести Редемаркацию² (the Reclaiming), то её необходимо проводить как следует с самого начала. Нам потребуется объединённый фронт, истинно объединённый фронт, а не состоящий из лизоблюдов и скреплённый паранойей бывших придворных Карсоса.³ Нельзя не замечать бревна в своём глазу.

— А вы неплохо всё обдумали, капитан.

— Моё начальство настаивает на том, что у меня слишком лёгкая работа, сэр. Я лишь приспосабливаюсь к условиям.

__________
¹  Имеется в виду возвращение Джамиль Сарум во время Битвы при Мехиосе.

²  Редемаркация — проверка и восстановление ранее установленных пограничных знаков.

³  Дочата Карсос (Dochuta Karsoth) — Камергер при Хейдаране II и Дориаме II. После убийства последнего был регентом Империи до восхождения Джамиль I на трон. Известен как весьма нелицеприятный человек, как внешене, так и по поведению и поступкам. Сбежал к блад-рейдерам во время вторжения минматаров, впоследствии клеймён как изменник, пойман кханидами и казнён.

Гранд-адмирал думал. Он сидел на очень удобном стуле и думал над очень неприятными вещами. Капитан стояла перед ним, крошечная фигурка в огромной и хорошо освещённой комнате. Они находились в пентхауcе неподалёку от Хрустального бульвара. Низшие чины располагались в убежищах под прозрачными щитами Бульвара, но адмирал не хотел чувствовать себя загнанным зверем. Да и за свою карьеру он часто принимал участие в долгих встречах в тесных комнатушках с нетерпеливыми большими шишками, так что он представлял, каково там, внизу. Голова лучше работает на свежем воздухе.

— Сложности вроде...

Капитан глубоко вдохнула.

— Если забыть на время о внутренних проблемах, которые тоже необходимо решать, то внешняя обстановка настолько хрупкая, что мы мало что вообще можем предпринять. В Luminaire достаточно просто чихнуть, чтобы попасть на мушку. А если мы выстрелим в ответ... ну, калдари может и хватит разума сдержаться, но это не остановит карающую длань Конкорда. Рано или поздно в одной из таких заварушек найдётся какая-нибудь глупая и горячая голова, из-за которой всё планеты Luminaire будет населены лишь дымящимися кратерами.

— Верно подмечено, капитан, — согласился адмирал. — Мы не можем начинать ещё одну войну за Luminaire, в которой наверняка погибнут многие из ястребов.¹ И мы конечно не можем игнорировать или отказываться от помощи Конкорда, если хотим выйти живыми из текущего хаоса. Что ещё?

Капитан смотрела прямо, ни одна эмоция не отражалась на её лице.

— Я о чём-то забыла, сэр?

— Капитан, мы только что потеряли целую планету из-за безумца.² Вы служите Федерации уже долго время под моим начальством. Сейчас не время скрывать сомнения и не высказывать мысли. Есть что-то ещё? И, ради всего святого, хватит уже стоять навытяжку.

Капитан не перестала стоять смирно, но её голос всё же немного смягчился:

— Сэр... что мы будем делать с капсулирами?

Антесон Раншель (Anteson Ranchel), Гранд-адмирал Военно-космических сил Галлентской Федерации с тех пор, как его предшественник поспособствовал одному из величайших военных промахов³ Федерации, широко улыбнулся своему лучшему капитану:

— Ну... — сказал он, — сейчас, соглашусь, они проблема. Группа людей настолько могущественных, что они сами по себе отдельный народ. Бессмертные, бесстрашные, безбедные. Рождающиеся во всех четырёх империях, но обязанные, по правде, лишь самим себе. И никак не участвующие в нашей маленькой стычке.

— Мы нуждаемся в них, сэр.

— Конечно нуждаемся, капитан. Именно они переломят ход событий. Нам нужен каждый капсулир, способный летать на чём-то крупнее шаттла. Пусть все они помогут сражаться с тиранией и насилием, что охватили нас.

Капитан кивнула.

— И где же, мне интересно, — продолжил адмирал, — они будут сражаться?

— Где-нибудь подальше отсюда, если бы решать дано было мне, — ответила капитан. — Нам меньше всего требуются грызущиеся капсулиры напротив нашего дома.

Адмирал улыбнулся:

— Замечательно. Я рад, что у меня ещё остались люди, у которых мозгов больше, чем отваги. Так куда бы вы посоветовали мне их направить, капитан?

__________
¹  Ястребы — один из пяти крупнейших политических блоков Федерации, милитаристы и страстные патриоты.

²  Имеется в виду Калдари Прайм, которую галленты сдали калдари. Предположительно из-за угрозы Тибуса Хета сравнять с землёй орбитальными бомбардировками крупнейшие города Галленте Прайм в случае отказа.

³  До Раншеля Гранд-адмиралом флота был Анван Этюррэ (Anvent Eturrer). Именно он помог Государству Калдари провести операцию по захвату Калдари Прайм, продавая информацию Брокеру, что дало калдари возможность скрытно переместить силы и нанести первый удар. Уволен Президентом за некомпетентность, далее скрывался в Амаррской Империи под покровительством Уриама Кадора. Через некоторое время его предательство вскрылось, потом Кадор начал вторжение в регион Solitude и Анвана выдали Федерации. «Великий Предатель» сожжён заживо под крики толпы. До сих пор считается национальным героем калдари.

— Хватит эвфемизмов, капитан, — сказала адмирал. — Поверьте, я их уже достаточно наслушалась.

Если бы вам сказали, что это минматарский командный пункт, вы бы засомневались в душевном здоровье говорящего. В комнате было лишь два человека, а не дюжина представителей племён. Никто не спорил о политике и не точил оружие. На стенах висели карты, а не знамёна. И даже на столах не было ни одного пистолета, клинка боли¹ или Хуумака.

— Долгие совещания, мэм?

— Если я ещё раз увижу кого-то из правительства, то я, наверное, до этого моргнула и очутилась на тысячу лет в будущем. И тут же пошлю их туда же, куда вы предлагаете мне отправить наших капсулиров. Правда, кажется, было бы чересчур неразумым поступать так с такими хорошими людьми.

— С чиновниками?

— Капсулирами.

— Я бы так не сказал, мэм, — заметил капитан. — Нам нужны лоусеки. Нам нужны ресурсы этих территорий для всего, что мы делаем или собираемся делать.

Адмирал продолжила шагать по комнате. Откуда-то издалека были слышны голоса, кто-то то ли спорил, то ли колдовал, иногда сложно определить на слух.

— Мне это не нравится, капитан. Мы провели полномасштабное фронтальное наступление, оно навсегда войдёт в историю. Мы почти что сделали из амарров отбивную, мы продемонстрировали такую силу, что с этим сравнится, наверное, только Великое Восстание. Миллионы людей освобождены.

— Да, мэм. Мы сделали из них отбивную.

— Капитан...

— Вот только амарры её решили пожарить сами, и нечаянно сожгли весь наш флот.

Адмирал потёрла глаза. «Меня зовут Касора Неко (Kasora Neko), я командующий Флотом Республики и я тоже любила спать. Но я сдерживаю себя и не сплю вот уже день и четыре часа».

— Капитан, у меня сегодня было три встречи с различными политиканами, которые думают, что Хуумак в руке магическим образом даёт возможность общаться на равных с военными о военных же делах. Я ценю вашу помощь, но поймите: если ещё хоть одна метафора вылетит из вашего рта, я вас выпотрошу и сложу об этом поэму, где главным героем будет ваша печень.

— Мэм.

— Но вообще я с вами согласна. Нам нужны капсулиры, нужны сильнее, чем это предполагается. Я думаю, их вступление в войну станет поворотным моментом; вернее, именно они будут вести войну. Нам ведь ни за что не удастся повторить ещё раз то, что случилось у Хальтуржана,² а значит нам нужны ресурсы на более продолжительную войну, а ещё хотелось бы разминуться с Конкордом. Это значит: лоусеки. Единственные, кто достаточно ненормален, чтобы до смерти драться за эти территории, — это капсулиры. Но это ещё не всё. Знаете, какой ресурс наиболее ценен в лоусеках, капитан?

— Ну... там добывается омбер, ноксиум, возможно даже геморф...

— Люди.

— Точно.

— Только не спрашивай меня, во что они рефайнятся.

— Хотел, но не буду, мэм. У вас всё же был трудный день.

— Нам нужны люди, это залог нашего успеха. И амаррам они тоже нужны для их дьявольских планов. Флот Империи не посмеет сунуться за наши границы, они не уверены в своих силах и им хватает проблем у себя дома. Так что эта их Редемаркация, — она сплюнула это слово, — или как там они политкорректно называют ежедневную порцию плетей, начнётся с лоусеков. А у нас там миллионы людей, которых мы не можем защищать денно и нощно.

__________
¹  Клинки боли (painblades) — клинки со специльно обработанной поверхностью, стимулирующей рост всевозможных бактерий, что вызывало различные заражения и, соответственно, причиняло мучения тем, кого порезали таким клинком.

²  Кроме флота, атаковавшего Кор-Азор Прайм и Сарум Прайм, у минматаров был второй флот (тоже с рагнарёком), вторгшийся в амматарскую систему Jarizza. В частности, они прилетели к четвёртой планете, называемой Хальтуржан, где были обнаружены старкманиры — одно из древнейших минматарских племён, забытое во времена Восстания. Сопротивления минматарам почти не последовало, так что людей быстро и успешно эвакуировали в пределы Республики с минимальными потерями.

Капитан молчал. Ему не задали вопрос.

— Мы только начали, — адмирал продолжила. В саду было тихо, за исключением журчания песчаного водопада и далёкого пения голографических птиц. — Это первое достижение и далеко не последнее, по крайней мере пока с ситуацией в стране всё в порядке.

Капитан посмотрел на птиц. Слышать от своего адмирала, которая уже далеко не первый год служит в Калдарских ВКС, критику Государства было раздражительным. Ситуация была достаточно нестабильной и без постоянных напоминаний высшего командования об этом.

— Как насчёт податься в лоусеки, капитан? — спросила адмирал.

Капитан прочистил горло. Адмирал Флота Государства Калдари Морда Энгстен (Morda Engsten) производила пугающее впечатление, и если она задавала такой вопрос, то требовался хороший ответ.

— Ну, мэм...

Птицы приближались, их светящиеся контуры дрожали в солнечном свете.

Адмирал присела рядом с песчаным водопадом.

— Говорите, капитан, — отнюдь не злобно сказала она.

— Я думаю, это прекрасная идея, которая приведёт к значительным результатам, мэм.

— Ты думаешь, это тупо.

— Как дрова, мэм.

Энгстен протянула руку и окунула её в водопад ладонью кверху, расставив пальцы. Песок свободно огибал их.

— Продолжайте, капитан. Вы никому этим не навредите, своей карьере уж точно.

Капитан позволил себе в этом усомниться. Однако, ему был задан вопрос, и он уважал адмирала. Глубоко вдохнув, он заговорил:

— Я не понимаю, зачем лезть в лоусеки, мэм. Как будто бы мы убегаем. Что бы там не говорили о пришествии Хета к власти, но он наконец-то всех собрал воедино, и мы здорово надавали галлентам. Мы отбили назад Калдари Прайм; я не думал, что это вообще может случиться при моей жизни. У нас уже идёт война здесь, адмирал.

— Да, идёт, капитан, — согласилась Энгстен. — Но за что мы воюем?

— Ну, наших людей тира...

— Выгода, — перебила его адмирал. — Не идеология. Какова наша конечная военная цель?

Только капитан начал: «Ну, например Luminai...», как адмирал его обожгла взглядом и он осёкся. Подумав немного, капитан тихо спросил:

— Мы говорим не о Luminaire, мэм?

Адмирал медленно покачала головой.

— Мэм... наша цель — это все системы?

Адмирал не улыбаясь кивнула.

— Luminaire сейчас как бомба, которую любой может взорвать и никто не сможет обезвредить, — казалось, у него в голове сейчас заседает в полном составе военный совет. — Поэтому мы двинемся в лоусеки, чтобы узнать, на что способны капсулиры, а заодно накопить ресурсов. Один из этих ресурсов — это территория. Галлентская лоусек-территория. А это приближает нас к галлентским хайсекам.

— И Luminaire в конечном счёте, — подытожила адмирал.

— И Luminaire в конечном счёте, мэм, — продолжил капитан с лёгкой дрожью в голосе, — вместе со всем остальным. Мы будем методично состругивать их края, пока не останется лишь ядро. Мы сделаем это, адмирал.

Адмирал Флота снова погрузила руку в песок.

— И у вас не остаётся ни доли сомнения в возможности этого?

— Естественно, нет. Мы — калдари. Наше дело правое.

Адмирал улыбнулась. Зашелестел песок, высыпаясь сквозь её пальцы.

За исключением шипения, в комнате стояла полнейшая тишина. Пять джовиан сидели, вглядываясь в бескрайнюю даль космоса. Они были окружены окнами из поликарбоната, через которые виделось звёздное небо.

Шипение исходило из открытой линии связи.

Джовиане ждали.

На четырёх различных станциях по два дипломата зашли лифты на верхних этажах. Представитель Имперской Фракции достал из кармана небольшой электронный блокнот и отпустил шутку о войне. Представитель Конкорда принял блокнот, поставил на нём свою подпись ключом-идентификатором и засмеялся.

Лифт ехал долго, но дипломаты говорили быстро, передавая друг другу и набитой рукой подписывая необходимые документы. К тому моменту, как дипломаты вышли из кабин, четыре империи подали ходатайство Конкорду о ратификации формирования чрезвычайного ополчения капсулиров и теперь официально находились в состоянии войны.