Когда мы в последний раз видели бесстрашную команду наемников, они смогли провернуть дерзкий побег из тюрьмы. Мы возвращаемся к их судьбе, когда они готовятся к тому, чтобы схватить свою жертву.

«Один из Ваших людей мертв, и я знаю, кто его убил».

Управляющий станцией уставился на женщину, стоящую на другом конце его кабинета. Она была галленткой с макушки и до кончиков пальцев, с присущим только им сочетанием высокомерности и беззаботности, истекающими буквально со всех сторон от принятой ею позы. Также она была старше него, однако достаточно привлекательна для своих лет – он сам был удивлен себе, что заметил.

«Вы одна из наших заключенных, и прошли мимо моей охраны», – сказал он: «Продолжайте трепаться, пока можете».

«Те люди, что атаковали нас – те, кого Вы впустили на станцию – пытались закончить свою работу. Они пришли в тюрьму и были готовы казнить нас, но мы смогли сбежать. Вашему охраннику настолько не повезло».

«Предположив, что Вы говорите правду, а мы намерены очень скоро это выяснить, – сказал управляющий, набирая какую-то комбинацию на голографической поверхности своего стола. – Почему бы мне не бросить Вас обратно в тюрьму и разбираться с этим самостоятельно?»

Женщина медленно подошла к нему. Он напрягся, но она подняла руки и сказала: «Полегче, солдат. Я не вооружена». Она стала подходить еще ближе, и на половине пути через комнату он заметил, что она, очевидно, была ранена: то, что он принял за румянец, было кроваво-красным кровоподтеком, и тонкий слой целебной пудры, который она наложила поверх, еще не закончил свою чудесную работу.

«Это они сделали это?»

«Они сделали даже больше», – коротко ответила она. «Но мы живы. Давай-ка объединим усилия, дорогуша. Увидите, что мы можем сделать взамен».

Он закончил набирать последовательность. Зернышко данных развернулось на панели его стола, раскинув свои цифровые лепестки по углам. Женщина молча стояла, пока он тщательно изучал показанное.

Наконец, он снова поднял голову, посмотрел ей прямо в глаза и сказал: «Зачем мне позволять тебе сделать это?»

Она обошла стол и наклонилась, опершись кулаками на стол. Он заметил, как побелели костяшки ее пальцев. Его взгляд пропутешествовал обратно до ее лица, по пути замечая другие привлекательные виды, которые были слегка близковато и пахли слишком хорошо.

«Видите ли, мы делали это бессчетное число раз раньше», – ответила она спокойным тоном. «Видите ли, мы помогали как правоохранительным органам, империи, так и пиратам. Видите ли, нам можно доверять в том деле, которое мы делаем. Видите ли, гораздо лучше рисковать такими людьми, как мы, чем еще большим количеством ваших. И мы сделаем это так тихо, что гражданские даже не поймут ничего, пока вы не будете готовы рассказать им, что произошло. Ну, и если не достаточно, – промурлыкала она. – Вы видите здесь меня. У галлентов нет ограничений. У Вас есть причины думать, что я не могу сделать что-нибудь из того, что захочу?»

Управляющий изучал ее глазами какое-то время. «Судя по тому, что я видел: нет, нету», – произнес он, наконец. «У Вас шесть часов до того, как я натравлю на них охранников. Найдите ответственных за это и приведите их ко мне, живыми. Всё выяснится, и Вы отчалите от этой станции свободными и отблагодаренными».

«Благодарности будут взаимными, сэр. Скоро увидимся», – сказала она и послала ему воздушный поцелуй. Он смотрел, как она выходит, так же медленно, как и входила, и даже не заметил ни то, как покрылась испариной ее спина, ни то, как слегка подрагивали ее руки.

Очень тонкой была грань между блаженным успехом и самоубийственным провалом. Множество шрамов на теле человека говорили о насыщенной, если даже не полной происшествиями жизни, находящейся на весах.

Итогом маленькой электромагнитной импульсной бомбы (EMP bomb), которую он усердно собирал, например, мог быть один положительный результат и несметное число неприятных: в разбросе от провала к назначенному времени и до неконтролируемого запуска в момент тестирования. Первый вариант, похоже, лишал его единственной реальной меры противодействия вражеской дроновой атаке, в то время как второй, мог довести его до эпилептического припадка или сердечного приступа даже до того момента, как прекратятся все электрические процессы в его мозге.

Он хмыкнул, как только спаял все провода бомбы, тотчас же покрыв их проводящим гелем и изоляцией. Он жил только ради этого.

Окружение было скудным: пустой склад на краю центральной части станции, находящийся достаточно близко к производственным областям и достаточно далеко от транспортных узлов, так чтобы никто не заметил его за работой. У него был рабочий стол и стул, оба из пластика, генератор и немного аналитического оборудования для бомбы, не накапливающий статику пластиковый брезент, который он разложил на цементном полу под различными частями, а также портативная консоль для того, чтобы покончить с хакерским взломом.

Он отложил паяльник, продолжая следить за мерцающим экраном консоли, расположенной рядом, и вздохнул. У него тут было 2 задачи. Первой и самой главной был взлом прав доступа на отстыковку («андок») в технологических процессах станции для его команды. Это был путь для отступления, который имел большее значение, чем сама миссия. Второй было создание устройства против дронов, которых уже использовали против них. Это было отмщение, которое имело значение в другом смысле, сформулировать который было ему просто «не до того».

Он повернулся к консоли, и какое-то время проработал с ней. Это была сложная работа, которая требовала скорости, внимания и инстинктивной адаптации. Сама система Гуристас была одним из величайших примеров узкоспециализированного хакинга во вселенной, которая забросила множество щупалец в бесчисленные лазейки имперских систем. Фокус был в том, чтобы не воздействовать напрямую, а как в случае с пугливым животным, позволить ему приблизиться к себе. Он создал огромный пакет подложных данных и запустил плохо защищенное зеркало, с которого вещал из заброшенной горнодобывающей колонии (abandoned mining colony) неподалеку. Это было бессмысленной чушью, но был там и налет смысла, состоящего в том, что все поисковики Гуристас должны были оплести вещателя и поглотить для дальнейшего анализа; а тем временем, получить милый маленький пакетик с очень вежливым запросом о разрешении вылета конкретному кораблю до того момента, когда они смогут хорошо всё взвесить.

Потребовалось какое-то время, чтобы залить весь пакет данных в систему Гуристас, и, к его убийственному удивлению, он обнаружил, что теребит проводки электромагнитной бомбы. Он очень медленно отложил их и пододвинул стул за пределы рассеянной досягаемости, затем откинулся назад, сложив руки за головой, и позволил себе помечтать, пока консоль заканчивала последние прогоны его программы.

Так или иначе, он посвятил этому всю жизнь. Когда он освобождал рабов, у него было 2 метода: чистый, вроде консоли, лежащей перед ним, и грязный, как эта бомба. И если бы он был честен с самим собой, после всего потраченного на это времени, то, несомненно, предпочел бы второй. Это было его делом, когда он вступил в компанию наемников вместо того, чтобы бороться за правое дело минматаров. Часть дохода с миссий он откладывал и отдавал своим друзьям, оставшимся в подполье, чтобы они могли освобождать своих братьев и исправлять их судьбы. За что усердствовала эта команда, так это за борьбу с потерей очередной жизни, утекающей из тела, которое валяется где-то в сточной канаве с оружием в одной руке и флагом в другой. Именно это, по его мнению, было делом минматаров. Ты видишь возможность – не важно, насколько нетрадиционную – и ты делаешь что-то с ней. Ты выбрал это.

Он улыбнулся, подвинулся обратно к столу и принялся за работу. Полчаса спустя у него была теоретически функционирующая электромагнитная импульсная бомба. Он осторожно положил ее на землю позади какого-то испытательного оборудования, произнес короткую беззвучную молитву и запустил ее.

Всё оборудование вырубилось, Артенал – нет. Бомба работала!

Смешок соскочил с его губ и обернулся грубым гогочущим хохотом, когда он посмотрел обратно на стол и увидел, что волна электромагнитного импульса также полностью выжгла и консоль.

Некоторые люди вступают в кафедральные соборы, в то время, как другие опускаются на самое дно общества. Кралеан, с его старыми связями с амаррским духовенством, имел контакт с обоими лагерями, что могло служить помехой, когда тебе нужно было быстро перемещаться незамеченным, но зато обеспечивало отличную почву, чтобы ты мог осторожно прокрадываться и бесшумно передвигаться.

Распространено заблуждение, что пираты и наемники являются людьми неверующими. Худшие из них, конечно, не имеют достаточно времени на нематериальное. Но за каждым пиратом не просто шлейф его жертв, но и размытая масса людей, чьи жизни оказались под влиянием или переплелись с судьбой пирата. Это люди, в чьих жизнях куда меньше выбора, чем вынужденной необходимости, и чья скрытая (поскольку никогда не озвучивается) надежда, что однажды произойдет, своего рода, изменение, и они смогут оставить всё это позади навсегда.

Их ограниченная вера может быть безымянной, но она светит столь ярко, что обжигает. Трюк состоит в том, чтобы узнать их молитвенные дома.

Кралеан пересек станцию. Он посетил несколько церквей, которые принимали его как своего по духу, если даже не по букве, веры. От них он собрал информацию, где могут быть найдены истинно благочестивые.

Затем он посетил несколько домов в бедных кварталах, увидел множество родителей, а также побывал на улицах и в барах, чтобы увидеть огромное число детей. Он вел разговоры короткие по времени, но показавшиеся невыносимо длинными для собеседников. После того как он говорил хотя бы недолго, его начинали слушать.

Это заняло какое-то время, но в итоге у него собралась достаточно внушительная паства.

Также распространено другое заблуждение, что пираты – самые могущественные люди в любой группе негодяев. Они, конечно, заметны и шумны и классно хвастаются свои умением. Но мудрый пират, обладающий должным сочетанием самоубийственных инстинктов боя и обычного здравого смысла, знает, что он, действительно, ничего собой не представляет без поддержки людей, держащихся в тени.

Так что, по возвращению из совершенного паломничества у него была уверенность, что где бы ни появились его враги и с кем бы они не поговорили, они не получат ни укрытия, ни убежища, ни помощи, их будут сторониться, как самых нечистых.

Ради мудреца, владеющего сердцами паствы и проницательного человека, который сумел разжечь тот подавленный, мерцающий огонь, который робко горел в них.

Она не могла использовать оружие, но ничего страшного: были и другие способы.

Скаара вошла в фойе «Стальной бочки» абсолютно неузнанной. Люди здесь мало обращали внимания на приезжих до тех пор, пока не появлялась причина для этого, способствовало этому и то, что она не была явно вооружена. Она тайком похлопала по карманам, в которых она спрятала пару активирующих блоков и металлических ампул.

«Стальная бочка» не была настолько заполнена людьми, как в прошлый раз, хотя девушка и узнала множество лиц. Это было неплохо.

Она подошла к бару, но не заняла место. Вместо этого она встала там, спокойно оценила сидящих завсегдатаев, бармена и ряды напитков, стоящих за ним. Она уделила особое внимание концам барной стойки, где сидели постоянные посетители. Один-два из них, казалось, заметили ее присутствие, и внимание промелькнуло в их глазах.

На ней внешне нигде не было «пушек», но у нее было кое-что получше. Она плавно опустила руку в карман, нащупала переключатели и зажала их в кулаке. Она с удовольствием заметила, что те же самые люди, что заметили ее, теперь застыли прямо, как гончие в ожидании свистка, натянутые и настороженные. Ее кулак взметнулся в воздух, как ракета, видная издалека, «люди-гончие» (the human hounds) следили за траекторией полета. Как только он достиг верхней точки, она щелкнула одним из переключателей, а затем уронила его на пол, как пустой топливный бак. Был всего лишь миг гула до того, как бар был заглушен лязгом дверей безопасности, выскользнувших на всех выходах. Безопасность станции перевешивала персональные свободы в моменты кризиса, и если автоматический контроль за постройками получал сообщение, что отсек должен быть запечатан, именно это и происходило.

Теперь уже все в «Стальной бочке» заметили ее, но только виновники вскочили на ноги. Они метнулись по направлению к Скааре. Та махнула в их сторону и нажала на другой переключатель в руке.

Высокочастотные сирены, давным-давно встроенные во все бары станции мастером управления поведением толпы, взревели с шумом, пробивающим барабанные перепонки. Завсегдатаи попадали, как обесточенные роботы, сжимая головы в течение судорожных секунд до того как впасть в блаженное забвение. Один из них почти смог сделать то же самое со Скаарой, его руки добрались до ее шеи до того, как она упала и, на первый взгляд, перепахала пол.

Скаара сдвинула другой переключатель и про себя пообещала купить Артеналу крепкой выпивки за это приспособление, вырубившее обе системы и крошечные звуковые фильтры, которые защитили ее голову от слуховой атаки.

Из другого кармана она вынула одну из металлических ампул, точный цилиндр длиной в половину ее мизинца и отвернула крышку. Прозвучал щелчок и оба конца ампулы выдвинулись, один заканчивался стопором, другой – иглой. Опустившись на колени перед человеком рядом с собой, она ввела иглу в вену на шее и подождала, пока подействует стимулятор. Выносящая мозг сирена уже прекратилась, но никто не пробуждался еще в течение какого-то времени, по крайней мере, без помощи чуточки синтетического адреналина.

Человек начал ловить ртом воздух и открыл глаза так широко, что они выпучились. Она улыбнулась.

«Ш-ш-ш. Это больно, но постарайся расслабиться».

Ее кулак сжался снова, но на этот раз в нем не было ничего кроме злости и необходимости облегчения.

Некоторое время спустя, после того, как она установила, что: да, он был одним из связных команды Шахуна, и, да, он может рассказать ей, где они, и, нет, он говорит честнейшую правду и ей, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не надо ломать больше костей – она вынула другую капсулу из кармана, отвернула крышку и вонзила иглу ему в шею. В этот раз это был не стимулятор, а снотворное, достаточно мощное, чтобы отправить взрослого мужчину в беспробудный сон без сновидений. После того, как субъект придет в сознание, он будет абсолютно не способен к нормальной коммуникации. Или ходьбе. Или морганию.

Команда собралась в укромном месте и приготовилась к применению насилия.

«Мы же не рассчитываем, что нам позволят вернуться обратно станцию после всего этого?» – спросила Скаара.

«Строго говоря, мы не сделали ничего предосудительного, кроме того, что стоило им жизни одного охранника», – бесстрастно сказал Кралеан. «С удачей и нашими навыками, мы будем уже далеко в тот момент, как они обнаружат обман, и мы можем принести компенсацию позднее. У этих людей мягкий характер, им нужно немного времени, чтобы остыть, но они не лишены разума». Он посмотрел на остальных: «А как у вас дела, ребят?»

«Духи с феромонами каждый раз вызывают у меня тошноту», – сказала Джорина. «Пусть даже всего на пару секунд в самом начале. Я не понимаю, что вы, люди, в них находите».

«Я тоже», – сказал Артенал. «Ты такая же страшная, как и всегда». Он пригнулся, т.к. она метнула в него упаковку патронов.

«Ладно, это сработало, управляющий позволит нам заниматься своими делами. Я также имела разговор с одним из высокопоставленных охранников, который был особенно расстроен потерей человека и пообещал мне помощь, если она потребуется».

«У меня тоже была маленькая беседа кое с кем», – страстно сказала Скаара. «Она мне понравилась. Как бы то ни было, я подтверждаю наши разведданные. Команда, охранявшая Шахуна, всё еще разбросана и спокойно занимается своими делами до отхода сегодня вечером. Чтобы они не услышали о наших планах, это будет не от их станционного информатора. И еще: тот калдарец, который ударил меня в лицо в «Стальной бочке»? Он мой!»

«Удивительно, как ты всегда добиваешься «своих» людей, дорогая», – сказала Джорина.

«Они не мои люди», – ответила Скаара и пожала плечами. «Все, кого я встречаю на этой работе – предатели Государства».

«Как получится», – сказал Кралеан: «У команды Шахуна будет немного меньше поддержки для наступления».

«Насколько меньше?» – спросил Артенал.

«Вообще, совсем не много», – заметил Кралеан: «Верующие люди будут держаться от них в стороне. Кстати, замечу, что если мы собираемся выбрать цели из той команды, я хочу ту минматарку. Она наводила справки, и у меня есть причины считать, что, несмотря на мои усилия, она планирует собрать небольшую банду подлецов. Я не рад этому».

Артенал нахмурился. Это было абсолютно правомерно. Конечно, было. Взаимодействие внутри команды было хорошим. Но в недавних миссиях Артенал чувствовал, что Кралеан слишком сосредотачивается на минматарах.

«Я займусь тем галлентским парнем. Мы привыкли предавать наших друзей и близких», – сказал Асадир Артенал и одарил Кардета Кралеана* многозначительным взглядом, который остался полностью незамеченным. Он продолжил: «Он – тот, кто нокаутировал нас. Он у них главный по технике, так что вы все не знаете, что с ним делать. Я видел списки его покупок здесь, и это интересное оборудование. И, кроме того, он разместил некоторые вещи о нас в базах Гуристас, так что я этому тоже не рад».

«Уверен, что справишься с ним?» – поинтересовалась Джорина, возможно, находясь в обиженных национальных чувствах.

«О, пожалуйста», – сказал Артенал: «Парень использовал дронов».

Всё еще не замечая перебранки, Кралеан повернулся к Скааре и сказал: «Знаешь, если ты сосредоточишься на том калдарце, то ты также выйдешь и на Шахуна».

«Я не буду его убивать», – проговорила та быстро.

«Я знаю, что не будешь, у меня для него есть план…»

Немного спустя, они встали и пошли своими дорогами, бесшумно и смертельно.

* очень интересные ошибки в именах в оригинальном тексте, которые за неделю так и не были исправлены. Дело в том, что эта хроника не первая в жанре «экшен» для CCP Abraxas. Весьма похожая по сюжету хроника была им написана годом ранее. Также 4 героя – от 4 наций, похожие имена, только та хроника меньше по объему и скромнее по деталям. Зачем-то автор забыл о старой команде и создал новую, а вот черновики поправить забыл.

Перевод © JMerchant